бомбы, но все, как один презрительно бросали одно и то же:
– Ну, ладно. Играй, малявка, в свои куклы, – и убегали гонять мяч.
Та воспитательница была первым человеком, с которым я разговаривал часами. Похоже, и ей было интересно не только говорить со мной, но и играть в моих человечков.
Тогда она казалась мне взрослой женщиной. Но, пытаясь вспомнить наши разговоры и ее поведение в общении со мной и другими детьми, думаю, ей было лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Уже на следующий день она дала мне немного цветной бумаги и «золота», как мы тогда называли конфетную обертку из фольги. А после обеда мы уже вместе украшали моих человечков…
Мне нужны были веточки. Те, что были рядом, уже давно собрал и пустил в дело.
– Можно сходить в лес за веточками? – спросил как-то воспитательницу, потому что даже приближаться к лесу нам категорически запрещали.
– Туда нельзя, Толик. Ты же знаешь, – ответила она.
– Почему? Я с краешку. Только веточек наберу. Здесь их уже совсем не осталось.
– Ладно. Пойдем вместе, – согласилась девушка, – С краешка можно.
Мы подошли к лесу, и я начал собирать подходящие веточки. Теперь мне стало понятно, почему нас сюда не пускали – здесь все было изрыто глубокими ямами, повсюду валялся какой-то хлам.
– Что это? – спросил воспитательницу, показав на непонятное сооружение, похожее на разрушенный дом.
– Сама не знаю, – честно ответила она, – В войну здесь шли жуткие бои. А когда немцев отогнали, все так и осталось. На опушке, еще туда-сюда, а дальше ходить опасно. Там до сих пор не разминировали… Ладно, пойдем отсюда, – заторопилась она уйти из этого страшного места…
В тот день мы, как всегда, строем вышли на поляну, но команды «разойдись» не было. А мы вдруг быстрым шагом двинулись дальше – в сторону леса. Когда наш отряд проходил мимо моего дуба, увидел, что обе наши воспитательницы и несколько ребят из старшего отряда палками растаскивают горящие головешки из костра, который кто-то развел прямо под бомбой.
– Горячая. Того гляди, рванет, – сказал один из ребят, потрогав металл.
– Бегом в лес! Там окопы! – крикнула воспитательница, и все вдруг побежали в сторону леса.
Я бежал последним. Меня подхватила за руку и потащила за собой воспитательница:
– Давай, Толик, поднажми. Еще немного, – подбадривала она, – Да что они, с ума сошли? – вдруг вскрикнула она и остановилась.
Я оглянулся. У бомбы суетились несколько деревенских ребят, которые уже собрали разбросанные головешки, и погашенный, было, костер разгорелся с новой силой.
– Беги в окопы! – крикнула мне девушка и бросилась назад к костру.
Я остановился, но, заметив это, другая воспитательница тут же крикнула:
– Толик-Толик, бегом, не отставай!
Я побежал, поминутно оглядываясь. А моя воспитательница уже разгоняла ребят палкой и снова пыталась погасить костер.