Лектер, – поклонился Йован, подавая ей руку. Дворняжка положила грязную лапу в протянутую ладонь и забила хвостом.
– Вообще-то Барка, полководец, – поправил Шериф.
До темноты оставалось часа три, когда они наконец смогли выйти. Несмотря на то, что у жителей должно было быть много дел, улицы пустовали и лишь из-за одного забора доносились голоса.
Чем ближе они подходили к лесу, тем он казался темнее, хотя солнце светило вовсю. Весёлый Ганнибал притих, перестал отбегать, чтобы пометить каждый встречный камень или узнать причину шороха в траве, начал жаться к ногам и тревожно принюхиваться.
– Давай, мальчик, ищи, – приказал Шериф, и пёс несмело потрусил вперёд, то и дело оглядываясь на хозяина.
Дорога, по которой они шли, постепенно превращалась в тропинку – было видно, что люди редко заходят в лес дальше того расстояния, когда деревня исчезает из виду.
Толстые стволы обросли мхом и плющом, казалось, что деревья обзавелись шкурами. В них сновали мелкие жуки, будто блохи в шерсти дворняг. Несмотря на то, что сквозь густую листву свет проникал с трудом, трава росла сочной и высокой.
– А как выглядит эта корова? – рассеянно спросил Йован, которому надоело угрюмое молчание Шерифа.
Старик посмотрел на него, как на идиота.
– Единственную корову в лесу ты и без особых примет узнаешь. Но чтобы ты не перепутал её с дятлом или кустом шиповника, то запоминай: белая в рыжих пятнах, короткие рога, четыре ноги с копытами.
Ганнибал остановился и трусливо завилял хвостом, глядя на хозяина большими жалобными глазами.
– Ищи-ищи, не останавливайся! – прикрикнул Шериф.
Пёс растерянно огляделся, принюхался и сделал несколько неуверенных шагов вбок от тропинки.
– Похоже, её понесло в самую чащу. Хорошо бы успеть добраться до бедняжки раньше волков.
Собака шла с явной неохотой, оборачиваясь после каждого шага, будто ждала одобрения и поддержки. Что-то впереди пугало её.
Йован прикинул, как быстро он сможет снять со спины ружьё, прицелиться и выстрелить, если из кустов внезапно выскочит волк, и при этом попасть в зверя, а не себе же в ногу. «Секунд пять, – решил он, – при условии, что реакция «бей или беги» не превратится в «падай и ори», как в прошлый раз».
Довольно долго они пробирались по высокой траве, крупным камням, поросшим мхом, перешли мелкую речушку шириной шагов в пять. От Шерифа за это время Йован услышал только несколько слов, и те были обращены к собаке, постоянно оглядывающейся на хозяина.
– Гай вам не сын, верно? – спросил он, когда идти молча окончательно наскучило.
– Верно, – ответил старик, не поворачивая головы. – Задаёшься вопросом, на кой чёрт тогда мне этот бездельник?
– Ну…
– Когда я брал его в помощники ещё мальчишкой, то не имел представления, что из него вырастет такой бесполезный лось. Впрочем, хоть Гай и размазня триста шестьдесят четыре дня в году, на триста шестьдесят пятый он способен взяться за дело и выполнить