соблюдала в течение последнего года. Открывшись лишь на один удар сердца. Однако мне хватило этого, чтобы понять: я была права. В глазах моей мамы не было гнева, страха или шока. Только облегчение.
Она не участвовала в плане Аэтоса. Теперь я точно это знала.
– Не понимаю, – сказал Фитцгиббонс двум писцам, стоящим позади него, а затем обратился к Панчеку: – Они не мертвы. Почему их имена передали для списка погибших?
– Почему они были внесены в список погибших? – спросила моя мать полковника Аэтоса, сузив глаза.
Мимо пролетел холодный ветерок, и хотя он принес кратковременное облегчение от удушающей жары, я знала, что он означает: генерал в ярости. Я непроизвольно посмотрела в небо, но там все еще царила мирная синева. По крайней мере, мать не вызвала бурю. Пока что.
– Они пропали шесть дней назад! – прорычал Аэтос, и с каждым гневным словом его голос становился все громче и громче. – Естественно, мы объявили их погибшими, но, очевидно, нам следовало бы обвинить их в дезертирстве и неисполнении обязанностей.
– Вы хотите обвинить нас в дезертирстве? – Ксейден поднялся по ступенькам на помост, и Аэтос отступил на шаг, в его глазах мелькнул страх. – Вы послали нас в бой и собираетесь вменить нам дезертирство?
Ксейдену не нужно было кричать, чтобы его голос разносился над всем строем.
– О чем он говорит? – спросила моя мама, переводя взгляд с Ксейдена на Аэтоса.
Ну что ж, погнали…
– Понятия не имею, – пробурчал Аэтос.
– Мне было поручено вывести отряд за пределы чар в Альдибаин и сформировать там штаб для Военных игр Четвертого крыла, что я и сделал. Мы остановились передохнуть на ближайшем к границе озере, и на нас напали грифоны. – Ложь слетала с языка Ксейдена так же легко, как и правда, что одновременно впечатляло… и бесило, потому что мне он врал ровно так же.
Мать моргнула, а густые брови Аэтоса сошлись в линию.
– Это было внезапное нападение, и они застали Деи и Фуэл врасплох. – Ксейден слегка повернулся, как будто разговаривал с крыльями, а не докладывал ситуацию руководству. – Они умерли. У них не было ни единого шанса.
В моей груди разрасталась боль, перехватывая дыхание. Кадеты вокруг нас зароптали, но я не отводила глаз от Ксейдена.
– Мы потеряли Лиама Майри и Солейл Телери, – добавил Ксейден, а затем посмотрел на меня через плечо. – И мы чуть не потеряли Сорренгейл.
Генерал повернулась и где-то секунду смотрела вниз, на меня, так, будто она не просто мой командир. В ее глазах плескались беспокойство и ужас. Она смотрела так, будто была просто… моей матерью.
Я кивнула, и боль в груди усилилась.
– Он лжет, – обвиняюще перебил полковник Аэтос.
Уверенность, прозвучавшая в его голосе, заставила меня на мгновение поплыть от мысли, что мы можем не справиться с задачей, что нас могут убить на месте, прежде чем мы успеем убедить мою