мог быть?
Мельгрен. Варриш. Маркем. Кто угодно – по поручению Аэтоса. Моя мать. Вариантов много.
– Не знаю. – И это не ложь, ну не совсем.
Я убрала письмо во внутренний карман летной куртки и, поморщившись, снова ее застегнула. В кожаной одежде в такую гребаную жару – отвратительно. Но я знала, что, когда мы поднимемся в воздух через несколько минут, я буду рада, что тепло одета.
Во втором ряду красный дракон предупреждающе пыхнул паром, когда кадет из Третьего крыла подошел слишком близко – и мы все поспешили убраться.
Тэйрн – самый крупный дракон на поле – ждал меня со скучающим видом. На спине у него поблескивало в солнечных лучах седло. Я огорченно вздохнула, когда подошла ближе и увидела, что между его передними лапами нет Андарны.
– Эй, а Тэйрн ничего не говорил про нового черного дракона в Долине? – бросил Ридок через плечо, когда мы прошли мимо драконов секции Когтя.
Драконов нашей секции возглавлял Тэйрн, хотя по рангу Рианнон и Сойер были выше меня.
Когда Ридок это спросил, я чуть не споткнулась от удивления.
– Чего?
– Знаю, звучит как бред, но, клянусь, я слышал, как Каори говорил что-то о том, что недавно видели еще одного черного дракона. Каори чуть не плясал от радости.
– Тэйрн?
Если профессор драконоведения знает про Андарну, это жопа.
«Всего несколько драконов видело, как она заходила в пещеры, чтобы погрузиться в Сон-без-сновидений. Ее попробуй спрячь».
Круто.
– Может, это был Тэйрн, – сказала я Ридоку. – Или другой, не новый.
– Каори считает, новый. – Ридок поднял брови. – Сама спроси.
– Ага. – Я сглотнула. – Может, спрошу.
И тут я не соврала.
Ребята пошли вперед к своим драконам.
Тэйрн вытянул левую лапу, чтобы я могла подняться, но вдруг выпрямился.
«Слева», – предупредил он, и на меня легла чья-то тень.
Я резко развернулась, одновременно вскидывая ментальные щиты.
Ко мне неспешно подошел Варриш, сцепив руки за спиной. Не иначе как он не человек – на высоком лбу майора в такую жару не было ни капли пота.
– Ага, Сорренгейл, вот вы где.
Как будто Тэйрна можно не заметить.
– Майор Варриш. – Я держала руки на уровне бедер, чтобы быстро достать кинжалы, если понадобится, и гадала про себя, какая у него печать. Нашивку он не носит. А значит, либо слишком уверенный в себе, как Ксейден, и считает, что слухи о нем широко расходятся, либо его печать засекречена.
– Славное ожерелье. – Он указал на зеленоватые синяки у меня на шее.
Я подняла голову выше.
– Спасибо. Оно недешевое. Кое-кому стоило жизни.
– А, верно. Я что-то слышал о том, как вас чуть не убил первокурсник. И рад видеть, что вы не умерли от стыда. Но, как я понимаю, вы привыкли быть на волоске от смерти, если слухи о вашей хрупкой конституции верны.
Я ненавижу