А сегодня в «Крепости» нет даже Даны. Формально у нее выходной, но обычно в свои выходные Дана просто приходит чуть позже, чем он.
Артур берет телефон, но номер не набирает, он хочет, чтобы Дана позвонила сама. Сидит с телефоном и представляет совершенно счастливую (не получается), всем довольную (не получается); ладно, просто спокойную (получается), сильную (получается), веселую (почти получается) Дану, у которой все в полном порядке. Как минимум звери здоровы, дома ничего не сломалось, сама не простыла, даже не болит голова. Думает: «Ты задержалась по какой-то смешной пустяковой причине. Вот позвони и скажи».
Наконец телефон начинает хохотать страшным басом, такой у него звонок. Артур сам его установил и обычно берет трубку не сразу, ему нравится слушать демонический смех. Но сейчас ему не до смеха. Это Дана! Как он и хотел.
– Не понимаю, как быть, – говорит ему Дана. – Звери штурмуют свою переноску. Просятся на работу. А куда им из дома в такой мороз. Мне и самой выходить не особенно хочется. В «Крепость» – да, а на улицу – нет. Что-то я, знаешь, устала от холода. И вообще от всего. Вчера по дороге домой девчонку на Швенто Стяпано видела. Испортила мне настроение. В маске, очки запотели, каблуки скользили по грязному льду, ковыляла по проезжей части вслепую и даже не плакала, выла в голос; ее счастье, что в это время там практически нет машин. Весь человеческий мир сейчас вот так же ковыляет вслепую и воет. Осточертело это видеть и слышать. Никакого просвета. Какая-то совершенно невыносимая в этом году зима.
– Да забей ты на человеческий мир, – отвечает Артур. – Он отдельно, а мы отдельно. Хочет выть, пускай воет, кто ж ему запретит. Давай пакуй зверей в переноску, раз просятся, и вызывай такси. Если машина будет ждать вас под самым подъездом, никто не успеет замерзнуть. Включая тебя.
– Такси? А и правда же. Удивительно, что я сама не подумала. Даже не вспомнила, что в мире бывают такси. Из-за сраного карантина, наверное. Уже привыкла, что в городе ничего не работает, только продуктовые магазины и мы.
– Так и я бы не вспомнил, если бы не ездил за одеждой для Юратиного приятеля. Оказалось, все нормально у нас с такси. Я вас жду! – заключает Артур, сует телефон в карман и начинает резать хлеб на горячие бутерброды. Заодно достает из холодильника блюдечко с мясом для кота и куницы, чтобы согрелось до комнатной температуры. Скоро приедут, ура!
– Как же я вас люблю, – вслух говорит Артур всем троим, коту Нахренспляжу, кунице Артемию и Дане (особенно Дане, в первую очередь – ей).
Вот вроде бы взрослый чувак, почти старый, он вообще уже умер и каким-то ему самому непонятным способом сбежал от смерти обратно к живым, а признаваться в любви по-прежнему решается только на расстоянии, когда его точно-точно никто не услышит. Хотя, по идее, невелик же секрет.
«Ну все-таки я человек, а не ангел, – насмешливо думает Пятрас, которого теперь называют Артуром. – Имею полное право и даже отчасти обязан быть дураком».
Первым делом Дана открывает переноску, звери вылетают оттуда стрелой, то есть двумя