согласилась Юрате. – Ничего, напробуешься еще. Так вот, про твою работу. Во-первых, если вы решите купить для музея картины Гинтараса, надежный посредник у вас, считай, уже есть. Художник – мой старый приятель. И совершенно не удивится, что у меня нашлись друзья-богачи. Надумаете – звоните. Только не рано утром, пожалуйста. Вот мой телефон.
Сунула Лийсу (Лаорги) в руки маленькую картонку с именем и номером телефона. Это здесь называется «визитная карточка», вспомнил он.
– Но это не главное, – сказала Юрате. – Уверена, вы бы и без меня прекрасно справились. Не так уж сложно найти посредника или с собой его привести. Просто мне будет приятно помочь. И Гинтарасу, и вам. А настоящее дело такое. Я же правильно понимаю, что ты куда угодно можешь пройти?
– Ну, в общем, да, – подтвердил Лийс (Лаорги). – Я способный. Даже немного слишком. Однажды в детстве нечаянно в чужой сон угодил. Хорошо, что тот сновидец раньше времени не проснулся! А то бы сейчас с тобой кто-нибудь другой разговаривал. А я бы точно знал, куда деваются наши сны, когда мы просыпаемся. Интересно, конечно. Такая великая тайна! Но я рад, что удрал оттуда. Мне нравится быть живым. А однажды, когда на границе дежурил… такое, конечно, нельзя рассказывать, но тебе-то все можно. Так вот, однажды я погнался за демоном-вымыслом, которых у нас, вообще-то, просто гоняют тряпками. Молодой был, неопытный, не смог от настоящего отличить. И попал в породившее его наваждение. Весь целиком оказался в месте, которого нет! К счастью, я не понял, что происходит, не испугался, только огорчился, что не поймал беглеца. И вернулся обратно живой-здоровый. Как меня старшина ругала! Я и слов-то таких тогда не знал. Но, кстати! Это же она тогда мне посоветовала учиться на искусствоведа. Сказала, таким психам в музее самое место. Я подумал, а почему бы и не попробовать. У музейных жизнь интересная. А гуляют, обмывая добычу, – вообще зашибись. И они меня действительно приняли на обучение. После совсем короткого собеседования. А искусство я, если честно, уже потом полюбил.
– Вот и мне показалось, – перебила его Юрате, – что ты можешь пройти хоть в вымысел, хоть в чужой сон. Поэтому есть предложение. Относи добычу и возвращайся. Не на час, а хотя бы на пару недель. Покажу тебе одно интересное место. Там полно хороших художников. Еще и покруче здешних, при всем моем безграничном к ним уважении. И картины оттуда можно тоннами уносить.
– Это как? – удивился Лаорги (Лийс). – Картины живых художников? Помногу за раз уносить?
– Да. Все, что захочешь. Как у здешних, которые умерли в одиночестве, не оставив наследников. Сам увидишь. Бессмысленно сейчас объяснять. Только приходи в нормальной степени воплощения, как будто в отпуск собрался. Не как сейчас.
– Ладно. А что говорить в музее? Если это тайна, о которой пока лучше помалкивать, я могу действительно взять отпуск. Как вариант.
– Да почему же тайна, – улыбнулась Юрате. – Можешь спокойно все рассказать. Что цель тебе самому еще неизвестна, но кажется перспективной, пока дают, надо