Что… – Жасмель запнулась. Она замолчала, с заметным усилием взяла себя в руки и заговорила снова: – Что ты тут делаешь?
– Здравый день, Жасмель, – поздоровался Адекор. – Давно не виделись.
– Тебе хватает нахальства заявляться сюда, да ещё в Последние Пять.
– Я не убивал твоего отца, – сказал Адекор. – Честное слово, не убивал.
– Но его нет. Если он жив, то где он?
– Если он мёртв, то где тело? – спросил Адекор.
– Не знаю. Даклар говорит, что ты избавился от него.
– Даклар здесь?
– Нет, она ушла на курсы обмена мастерством.
– Я могу войти?
Жасмель взглянула на свой имплант, будто хотела удостовериться, что он по-прежнему функционирует.
– Ну… думаю, да, – сказала она.
– Спасибо.
Она отступила в сторону, и Адекор вошёл в дом. Внутри было прохладно – большое облегчение в летнюю жару. В углу возился домашний робот, поднимая с пола разные мелочи и удаляя с них пыль маленьким пылесосом.
– Где твоя сестра? – спросил Адекор.
– Мегамег, – Жасмель произнесла имя сестры с нажимом, словно упрекая Адекора за то, что он, по-видимому, забыл его, – Мегамег играет в барсталк с друзьями.
Адекор раздумывал, стоит ли ему показать, что он прекрасно осведомлён о жизни Мегамег, – ведь Понтер постоянно рассказывал о ней и Жасмель. Будь это просто визит вежливости, он не стал бы развивать эту тему. Но от этого визита многое зависело.
– Мегамег, – повторил Адекор. – Да, Мегамег Бек. Из 148-го, да? Для своего возраста маловата, но драчлива. Хочет стать хирургом, когда вырастет.
Жасмель молчала.
– А ты, – продолжал напирать Адекор, – Жасмель Кет, учишься на историка. Особо интересуешься Эвсоем до начала отсчёта поколений, но тебе также нравится эпоха тридцатых поколений на этом континенте…
– Хватит. – Жасмель оборвала его на полуслове.
– Ваш отец часто о вас рассказывал. Он вас очень любил и гордился вами.
Жасмель приподняла бровь, явно удивлённая и польщённая.
– Я его не убивал, – снова повторил Адекор. – Поверь, я тоскую по нему так, что не выразить словами. С того… – Он оборвал себя, едва не сказав, что со дня исчезновения Понтера Двое ещё не становились Одним, так что у Жасмель ещё не было шанса ощутить его отсутствие. Действительно, при обычных обстоятельствах она бы всё равно не виделась бы с отцом в последние три дня, с тех пор как Двое перестали быть Одним. А вот для Адекора пустота в доме, отсутствие партнёра, который всегда был рядом, было реальностью его жизни каждое мгновение с того момента, как он пропал. Однако глупо спорить о том, чьё горе сильнее; Адекор осознавал, что, как бы он ни любил Понтера, но его дочь Жасмель связана с ним генетически, его плоть и кровь.
Вероятно, Жасмель подумала о том же самом.
– Я тоже по нему скучаю. Уже. Я… – Она отвела взгляд. – Я не слишком много времени