папы. А она бывала в Риме? Нет. А в Неаполе? Нет. Только один раз в Капри, в день своей свадьбы. А Джоконда там никогда не бывала. В Капри полно злых людей.
Я сказал Аннарелле, что знаю о святом патроне Капри всё: и сколько он совершил чудес, и как он прекрасен – целиком из литого серебра. Наступило неловкое молчание.
– Да, они говорят, будто их Сан-Констанцо весь из литого серебра, – произнесла Аннарелла и презрительно пожала широкими плечами. – Но кто знает, так ли это?
А его чудеса можно пересчитать по пальцам, тогда как Сан-Антонио, святой покровитель Анакапри, совершил их уже более сотни. Это вам не Сан-Констанцо!
Я сразу перешел на сторону Сан-Антонио, горячо надеясь на его следующее чудо, которое снова привело бы меня сюда, и как можно скорее, в эту очаровательную деревушку.
Добрейшая Аннарелла так твердо верила в его чудотворную силу, что наотрез отказалась взять с меня деньги.
– Заплатите в следующий раз.
Старый мастро Винченцо все еще прилежно трудился в своем винограднике, выкапывая в сладко пахнущей земле глубокие канавки для молодых лоз. Время от времени он поднимал пеструю мраморную пластину или кусок красной штукатурки и выбрасывал их за ограду.
– Это все от Тиберия, – говорил он.
Я сел возле моего нового приятеля на разбитую колонну из красного гранита.
– Она была очень твердая. Ее очень трудно было разбить, – заметил мастро Винченцо.
У моих ног в поисках червяка рылся в земле цыпленок, и вдруг передо мной оказалась монета. Я поднял ее и сразу узнал благородную голову императора Августа. Мастро Винченцо сказал, что она не стоит ни гроша. Она до сих пор у меня.
Мастро Винченцо своими руками разбил сад и посадил виноградные лозы и фиговые деревья. Тяжелая работа, сказал он, показывая мне грубые мозолистые руки. Ведь земля тут полна остатками дворца Тиберия – обломками всяких колонн, капителей, статуй. И ему пришлось выкопать и унести весь этот хлам перед тем, как сажать виноград. Колонны он раскалывал, чтобы сделать садовые ступени, а куски мрамора пригодились для постройки дома, остальное же он сбросил в пропасть.
Ему очень повезло: прямо у себя под домом он совершенно неожиданно нашел подземную комнату с красными стенами – вон как тот кусок под персиковым деревом. Стены были разрисованы множеством совершенно голых людей, танцевавших как бешеные, с цветами и гроздьями винограда в руках. Он несколько дней потратил на то, чтобы соскоблить эти картины и покрыть стены цементом, но, в конце-то концов, это куда легче, чем выдолбить в скале новую цистерну, добавил мастро Винченцо с хитрой улыбкой. Теперь он становится стар и уже почти не может ухаживать за виноградником. Его сын, который живет на материке с двенадцатью детьми и тремя коровами, уговаривает отца продать дом и переехать к нему.
Мое сердце снова забилось. А часовня тоже принадлежит ему? Нет, она никому не принадлежит, и поговаривают, что в ней водятся привидения. Он сам, когда был мальчишкой, видел, как там через парапет наклонялся высокий монах, а какие-то матросы, когда