растут, крепчают, матереют, вытягиваются и извиваются, оборачиваясь змеями. И грива становится короной Медузы. Когда она окончательно сформируется, настанет пора шагать в подвал, под табличку с надписью об оставленной надежде. Тоскливое зрелище.
Как жить?
– Эй! Чего задумался? – выдернул меня из водоворота хмурых мыслей голос моей сладкой ведьмы.
– Задумался, как дальше жить!
– И что? Придумал? – теперь, после игрищ Татьяна была настроена игриво.
– Нет. Ничего умного в голову не приходит.
– Странно. Ведь ты же такой умный, – притворно огорчилась она. – Я из-за этого с тобой и живу. Кстати, ты не думал о том, чтобы я к тебе переехала?
– Зачем? – напрягся я.
– Мы три года вместе. Квартира у тебя свободная. А я со стариками задолбалась уже. Не хочешь съехаться?
– Вся прелесть и цикличная новизна наших с тобой отношений завязана на свежести именно таких свиданий. Если нам съехаться, всё волшебство исчезнет. «Бытовуха» сожрёт его, как моль платок. Ты рассмотришь, наконец, какой я зануда и мизантроп, а спустя месяц убежишь в обратном направлении с горестными криками, посыпая голову пеплом сгоревшей любви!
– Пожалуй, ты прав. Вот и за это тоже я с тобой не расстаюсь. Не потому, что надеюсь на нормальную семью. Не потому, что верю, что у нас могут быть дети. Не потому, что ты под шкурой романтика прячешь своё занудство. А именно за лёгкость и доступность изложения. За флёр высокой игры ума. Ты, как хороший фильм, который надо смотреть время от времени, а не ставить гонять по кругу на весь день. Однако время идёт. Я не становлюсь моложе. Скажи прямо, у нас есть будущее?
– Есть. Оно будет непременно, по условию задачи. Только какое оно будет? Ты хочешь жить у меня. Даже презрев мои предупреждения. Ты хочешь свадьбу и детей. Но пока мы служим вместе, пока я твой начальник, свадьбу нам с рук не спустят. Придётся кому-то увольняться. Я предлагаю дождаться моей пенсии, до неё не так далеко.
– Ага! Всего-то семь лет!
– И что?
– Мне тогда будет тридцать пять!
– Мои родители сделали меня, когда папе было сорок, а маме тридцать семь. И нормально получилось.
– Я боюсь. Боюсь, что уже стану старой и не смогу нормально выносить и родить. А если рожу, то он будет хилым и болезненным. И я буду совсем старухой, когда он вырастет. Я могу не увидеть внуков! Как и твои родители!
– Эх, куда тебя занесло! Во-первых, когда ему исполнится двадцать, тебе будет всего пятьдесят пять. Как раз пенсионерами становятся простые граждане, чтобы спокойно воспитывать внуков. И живут ещё долго и безбедно. Во-вторых, ты же сама медик! Тебе ли не знать себя и не чувствовать, болеешь ты или здорова? А если болеешь, самой себя профессионально и качественно вылечить? Ты как? Не болеешь?
– Я здорова. У меня беспокойство другого плана.
– Я понимаю. Тебя не устраивает текущее пол