судов. Пить невозможно, – пояснил ему.
– Эти выпьют, – со знанием дела махнул рукой Мозговой.
– Ладно. Я сейчас, – буркнул ему и метнулся к кассе.
С трудом уговорил кассира и на последние деньги купил три бутылки коньяка. Меня снова встретили аплодисментами. Пир начался.
Моего «горючего» хватило на два тоста, но этого оказалось достаточно, чтобы народ безударно перешел на «Солнцедар».
Появился опоздавший Мазо. Ему налили штрафной фужер. Не заметив подвоха, выпил, как компот. И вскоре, вдохновленные примером, все дружно перешли на фужеры, тем более, на столе возникли шашлыки. Как всегда, постепенно сложились группки по интересам, и об юбиляре забыли.
Глянув на часы, сообразил, что пора проститься по-английски…
– Ну, что, напился? – встретила жена.
– Как свинья, – раздраженно ответил ей.
– Небось, в шашлычную ходили? – выведывал домашний деспот.
– Когда бы? – вполне убедительно соврал ей, кивнув на часы, – Вот подарок вручили, – передал завернутую в газету книгу.
– И только?
– Нет. Еще поздравили всем коллективом.
– Ладно. Раздевайся и давай за стол, поздравлять будем, – обозначила она мои перспективы.
Чуть ли ни в полночь позвонили из Харькова – поздравили мама и братья.
Все. Праздник кончился…
А с утра в курилке обсуждали происшествие – на работу не вышли Мазо и Емельянов.
– Да мы с Мишей пошли Мозгового провожать, а эти с нами увязались… Мы, что осталось, в портфель сложили, на опохмелку. Куда там… Ну, одну распили в скверике у шашлычной, а другую уже у гастронома, – рассказывал Мокшин под раскатистый смех курильщиков, – Пока ждали электричку, Емельянов портфель уронил. Бутылка вдребезги.
– Как это? – удивился Брылкин, – Такую молотком не разобьешь.
– Да он на рельсы уронил, прямо с платформы, – вызвал очередной взрыв смеха Леня.
– Обидно, – прокомментировал кто-то.
– Не боись, одна уцелела. И хорошо, что не обе. Пока распивали, электричку прозевали. Прав Афанасич, ну и гадость. После двух мы бы тоже не вышли, – снова развеселил он публику.
Эта история, связанная с моим юбилеем, еще с месяц потешала коллег и прочно вошла в анналы отдела…
Очередное десятилетие пролетело незаметно. И вот уже мой подчиненный, ведущий инженер Брылкин, порывшись в своих записях, провозгласил на весь зал:
– Афанасич!.. Да у тебя скоро юбилей!.. Надо же! Полтинник!.. А по виду не дашь. Как молодой.
Засуетился коллектив, уточняя и фиксируя для памяти дату события. Праздник все-таки…
Увы, мой последний день работы в РКК «Энергия» наступил еще до юбилейной даты. Ранним утром, когда собирался на работу, ничто не предвещало близкого конца моей трудовой деятельности в области ракетостроения.
Все шло, как обычно. Выдав задания на день, занялся своими делами.
Неожиданно