десятка различных учебных заведений, городская библиотека, больница, почтово-телеграфная контора, дом трудолюбия, детский приют, коммерческий банк.
Число промышленных предприятий превышает десяток (выделка кож, мукомольное производство, производство табака, сельскохозяйственных орудий, кирпича и мыла).
В городе имеется собственная телефонная станция и радиостанция.
Вообще же, Екатериненштадт вовсе не был таким уж заштатным городишкой. Население его сейчас бурно приближается к цифре в двадцать тысяч человек. В основном немцы. Поэтому и выглядел Екатериненштадт, как типичный немецкий город – чистенький, ухоженный, упорядоченный.
Непременный памятник императрице Всероссийской Екатерине Великой, к подножию которого Мася возложила букет сразу по прибытию в город.
Мася смотрела на царственную пра-пра-пра-прапрабабку. Смотрела снизу-вверх. Бывшая германская принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская сидела на своем троне и устало смотрела на свою далекую правнучку. Смотрела спокойно и оценивающе, словно прикидывая, справится ли она? Сможет ли? Полюбят ли её новые подданные? Полюбит ли она Германию так, как сама принцесса Фике полюбила Россию? Всем сердцем?
Точно так же, как её великая прабабка, Мася выйдет замуж в шестнадцать лет. Как и её царственная мать, и её сёстры, и её тётки. Ей уже пятнадцать с половиной. Уже совсем скоро.
В непростое время она выходит замуж и едет в новое Отечество. Придётся перейти в лютеранство, но с этим ничего не сделаешь, ведь это обычная практика. Сама принцесса Фике приняла православие, став Екатериной Алексеевной, её мать перешла из католичества в православие, а её собственная сестра Вика перешла в католичество, чтобы стать императрицей Франции. Что ж, как говорится, Париж стоит мессы. Не она это придумала. Всякая принцесса должна уважать не только своего мужа, но и законы с обычаями своей новой Отчизны. Так что…
Мася вдруг усмехнулась. Если уж немка и итальянка стали русскими, то и она в своё время станет немкой, оставаясь при этом в душе русской. Сама являясь при этом по крови наполовину немкой и наполовину итальянкой.
Ладно, приживется как-то. Не она первая и не она последняя. Лизке вон вообще предстоит принять на своё ещё детское чело тяжелую владетельную корону Шотландии. Ей, конечно, помогут, но жизни её, скажем прямо, не слишком позавидуешь.
Очень беспокойное время. Время, когда тебя всё время пытаются убить.
Да и сама Мася с болью в душе читала и смотрела новости из Германии. Столько погибших и разрушений. Столько беженцев. Даже во времена минувшей Великой Войны рейх и его народ страдали меньше. И она очень надеялась на то, что Англия вскоре падёт, война в самой Европе вскоре утихнет, а Германию перестанут бомбить. Быть императрицей бесконечных руин и гигантских кладбищ ей не очень хотелось.
Но она была уверена –