над такой хрупкой, как оказалось, жизнью? Он никогда раньше не думал об этом, не хотел этого и, возможно, если бы не этот случай, так никогда бы и не познал этого бурлящего кровь наслаждения. Было ли это нормально? Конечно, нет. Но не зря родители отправили его сюда, отчаявшись воспитать нормального человека. А что было бы, если бы не отправили? Возможно, он уже убил бы одного из них. Или, напротив, смог бы под гнетом материнской любви превратиться в послушного среднестатистического ребенка, как превращается в унылое разочарование дикий мустанг, стоит его объездить человеку.
– Ты никогда не думал, кем хочешь стать? – вдруг спросил он. Его голос терялся в пожухлой траве и теплых ладонях.
– Врачом, – не думая, ответил Фрик. – Я найду лекарство. И стану как все.
– Смелый план, – пробормотал Лукас и, прищурившись, посмотрел на мальчишку, играющего с камнем.
– А ты?
Он никогда раньше не думал об этом. Знал, что хочет иметь власть над людьми, знал, что хочет показывать миру свою силу, свою ловкость, свою смекалку. Знал, что ему не подходит работа, где надо быть добреньким или хотя бы вежливым.
– Не знаю. Может, военным. – Он перевернулся на спину и уставился в шелестящие листья.
– Неа. Не твое. – Фрик смотрел на него с любопытством. Как в тот первый день знакомства.
– Это почему? – рассмеялся мальчик и сел, уставившись на своего младшего друга. Разница в возрасте, достаточно внушительная для их лет, никого не смущала. Им всегда было о чем поговорить. Да и Лукас в свои восемнадцать с хвостиком, воспитанный без внимания со стороны взрослых, скорее походил на пятнадцатилетку по рассуждениям и поступкам.
– Там дисциплина нужна. В том интернате, где я жил до этого, был один пацан – сынок военного. Так он такие штуки рассказывал… Ууу! Нет! Точно не твое.
– Тогда что же мое?
– Не знаю. – Фрик пожал плечами и кинул плоский камень – идеальный, чтобы пускать «лягушек» по воде, – в кусты. – Может, полицейский? У них и форма классная, и машина с мигалками. Видел, к нам приезжали? Да не мог не видеть!
– Видел, – кивнул, задумавшись, Лукас.
– Круто, правда?
– Ну да.
Странно, почему он сам про это не думал? Что может быть лучше для него, особенно сейчас? Если он будет полицейским, то сможет прятать улики, подтасовывать факты – все, чтобы на него самого никто не вышел. И даже расследовать свои собственные преступления, держась за тонкую ниточку воспоминаний того блаженного ощущения.
Лукас вздрогнул. Теперь, казалось, все встало на свои места. Все его будущее – как на ладони. А если учесть, что у его родителей полно денег и связей, ему обеспечено хорошее место.
Мальчик рассмеялся и снова завалился на спину, закрыв ладонями глаза. От предвкушения такой близкой и манящей взрослой жизни жутко захотелось есть.
– Пошли, утащим что-нибудь из столовой? – предложил он, подскакивая на ноги.
– Пойдем!
Фрика