с собой
Познавательно,
Но иногда просто невыносимо.
Что останется после меня?
Предметы, обезличенные
Отсутствием хозяина
Или мысли?
В чем смысл моей нелепой жизни?
Высекая искры
Металлом о камень сознания,
Доводя душу до пределов совершенства,
Что оставлю я о себе на память
Тем, кто будет после меня,
Когда вечность
Распахнет мне свои объятия?
Что останется после меня?
Лишь имя из семи букв?
Эхо семи звуков —
Неплохое наследство…
Врут,
Что я умираю последней…
Моя тюрьма
Моя голова – моя темница.
Одиночная камера
В сотую квадратного метра.
Окна глаз зарешечены ресницами.
День сменяет ночь…
Ночь сменяет день…
А я все в ней…
И бежать прочь,
На волю нет ни сил,
Ни желания…
Внешний мир
Меня не манит.
Он – всего лишь другая тюрьма.
Разницы нет, с какой стороны
Отбывать свой срок.
Я выбираю сама
Одиночное заточение.
Я определяю
Глубину своей вины
И меру наказания.
Заключая себя между строк,
Вплетая душу в канву слов,
Звуками портрет свой выводя,
Я досрочно освобождаю себя
По частям от оков
Своих мыслей…
Горе мое от ума…
Всю себя отпустить
Мне не хватит жизни…
Моя голова – моя тюрьма…
Антиподы
Если бы по небу
Как по земле пройтись…
Если бы небо
Вдруг стало твердью…
То глядя ввысь,
Можно было б увидеть
Кучевые облака деревьев
И перистые улиц и рек.
На земной глади
Миллионами фонарей
Зажигалось бы солнце,
Восходя отовсюду в антиночи.
А антидень
Сиял бы лунами
Озер и морей.
Если бы небо стало антиземлей,
А земля – антинебом,
Не пришлось быть антисобой
Никогда больше мне бы!
Рукотворное солнце
Рукотворное солнце,
Ночи черное покрывало разрывая,
Льет каплями листьев свет
На ровные линии. Трамваи,
По этим линиям скользя, разносят
Этот свет и человеческие массы
По сумрачным утробам квартир,
Зажигая провалы окон счастьем
От возвращения хозяев в свои стены.
Город похож на огромный муравейник,
В котором с наступлением ночи
Замирает жизнь. Наверное
Во всем этом есть смысл.
Проще спрятать свои страхи в социуме.
Только вот я – существо асоциальное.
И поэтому в моем окне
Темно и стены