выработанных норм поведения.
Дом второго респондента стоит на пригорке, на большом участке с прудом. Экологические практики выражены, в основном, в минимизации потребления и отходов. Она тоже не держит скот, так это не даёт возможности выезжать из посёлка. Из домашних животных у неё только две собаки и кот. Им идут все пищевые отходы, в том числе отваренная овощная кожура. Дом оформлен художественно, но тоже очень бедный. Воду она берёт в колодце рядом с её участком, носят с дочкой. В доме тепло, печь топит сухими дровами. Респондент рассказывала, что в начале отношения между поселенцами и местными были напряженные. Местная молодежь не понимала мотивов переселения, а предполагала, что мигранты от чего-то скрываются или что-то замышляют, были конфликты и столкновения.
Все переселенцы пробовали заниматься ремеслом и развивать мастерские, но почти все эти попытки оказались неудачными. Также почти все переселенцы пытались работать в школе: «Если бы все не уезжали, оставались, то какая бы у нас сейчас была школа! У них кишка оказалась тонка» (женщина, около 45 лет). Потом она призналась, что и сама чуть было не уехала два года назад в город, но её отговорила дочь. Основным аргументом, побудившим её остаться, было сознание того, что в посёлке Сахрай более безопасная социальная и более здоровая экологическая ситуация, чем в городах.
В то же время обе женщины отмечали, что коренное местное население почти ежедневно употребляют спиртные напитки, мало у кого есть постоянная работа. В семьях много насилия, часты драки, избиения женщин и детей. Наличие в посёлке некоторой части бывших горожан не изменяет социальную обстановку в целом. В селе развито воровство. Дом нельзя оставить даже на сутки. Воруют местные мужчины. В этом исследователи убедились на второй день экспедиции, когда решили посетить «Сахрайский дом» рано утром вместе с очередной «вахтой» участников инициативы создания экопоселения. Там они застали двух пьяных «гостей» – местных мужчин, которые взломали дверь и, как потом выяснилось, поживились эзотерической литературой, которая имела «товарный» вид и могла быть продана, а также скромными запасами еды, оставшейся после предыдущей «вахты». Новая «вахта» удалила без рукоприкладства непрошеных «гостей», с помощью членов опергруппы по охране ООПТ, и выяснила имена взломщиков. Потом с помощью «сочувствующей» районной милиции хозяин «Сахрайского дома» передал воров суду. Этот инцидент позволил посетить посёлок Хаджох, где расположено районное отделение милиции, и провести беседу с ещё двумя переселенцами, в свое время участвовавшими в инициативе создания экопоселения в Сахрае, а в настоящее время являющимися частью более широкой социальной сети городских мигрантов в посёлках Северо-западного Кавказа.
Первый респондент, мужчина 45 лет, уехал из Санкт-Петербурга в 1991 году Его практики жизнеобеспечения также приближены к минимализму, и он считает свой образ