пристройка, выполненная из того же серого камня, что и остальные помещения усадьбы. Деревянная дверь оказалась широко распахнута, и через неё то и дело вбегали и выбегали люди, несущие в руках тяжёлые ведра с водой, подозрительно гремящую посуду или огромные тюки, плотно набитые неизвестно чем. Люди были поглощены своими заботами и потому не обращали на меня никакого внимания. Даже тогда, когда я сама подходила к ним и спрашивала, где найти миссис Харрис, они нетерпеливо отмахивались от меня, словно от назойливой мухи. Кое-как мне удалось выведать, что миссис Харрис сейчас находится на кухне и что эта самая кухня размещается от входа прямо по коридору.
Миссис Харрис, как мне рассказала тётушка Рут, была старшей над всей прислугой господского дома. Слух о ней ходил далеко за пределами усадьбы, и даже от родителей я не раз слышала о том, что с миссис Харрис лучше не шутить. Женщиной она была уже не молодой, но точного возраста её никто не знал. А ещё она была вдовой. Среди прислуги даже ходил ничем не подкреплённый слух о том, что вдовой она стала, собственноручно задушив мужа, излишне любившего посещать господский винный погребок. Все знали, что история эта неправдива, но она отлично прижилась и часто повторялась всеми, кто не понаслышке знал о тяжёлом характере миссис Харрис. Сама же управляющая прекрасно знала о существовании этой легенды, но не пыталась её опровергнуть. Впрочем, среди всей прислуги господского дома вряд ли бы нашёлся хоть один человек, осмелившийся бы упомянуть эту историю в присутствии самой миссис Харрис.
Управляющая, как мне и сказали, оказалась на кухне. Здесь было шумно. Кухарки, низко склонив головы и боясь поднимать взгляд от своих трудов, самым внимательнейшим образом нарезали овощи и разделывали мясо для хозяйского обеда. Чуть в стороне от прочих стояла совсем молоденькая кухарка. Невысокая и худощавая, она, так же как и все, не поднимала головы. Девушка нервно теребила руками перепачканный фартук. Над ней, словно огромный горный валун, нависала миссис Харрис. В сравнении с кухаркой управляющая казалась настоящей великаншей. Она была высока, широкоплеча и обладала такими крепкими руками, что, казалось, могла одним ударом умертвить буйвола. Совсем не удивительно, что при такой внешности ей приписывали убийство собственного мужа.
Впрочем, не одна внешность была тому виной. Я застала миссис Харрис в момент, когда она со всей присущей ей строгостью отчитывала молодую кухарку.
– Ты слепая? – грозный голос миссис Харрис я услышала задолго до того, как вошла на кухню. – Разве ты не видишь, что овощи нужно резать мельче? Это в свою похлёбку ты можешь бросать еду, как хочешь, но в обед господ изволь резать так, как положено. Будешь лениться – лишу обеда. И не реви мне тут!
Бедная кухарка стояла перед ней, не смея поднять взгляд, и только лишь тихо всхлипывала. Впрочем, ничьи слёзы не способны были растопить сердце суровой управляющей. Она была строга. Любое, даже самое малое отклонение от установленных правил она считала всё равно что смертным грехом и наказывала за подобные