Елена Бауэр

Три солнца. Сага о Елисеевых. Книга II. Дети


Скачать книгу

идти. Он был уверен, что собрание непременно будет носить политический флер, принимая во внимание личность организатора, которого Елисеев знал не понаслышке. Павел Павлович Рябушинский был внуком бывшего свекра Ольги Григорьевны, родной сестры Гриши, которого посадили за поджог мельницы конкурента. Григорий, возможно, был не совсем объективен по отношению к Рябушинскому, испытывая даже некоторую зависть, поскольку тому, в отличие от Гриши, удалось развестись со своей первой супругой и остаться с ней на короткой ноге, периодически поигрывая в бридж с ней и ее новыми мужьями. Никакой драмы, хоть дама была с характером и изначально нервишки Павлу Павловичу потрепала. Но вернемся к съезду, цель которого была благая, поэтому Елисеев с Кобылиным решили поучаствовать. Рябушинский предлагал организовать военно-промышленные комитеты, куда бы входили высшие офицеры и ключевые дельцы для совместных усилий по мобилизации промышленности, чтобы обеспечить армию недостающими ружьями и снарядами. Однако Григорий Григорьевич с Александром Михайловичем все же покинули съезд до его окончания из-за активной политической риторики.

      – Почему любое благое дело необходимо превратить в оружие революционной борьбы? – сетовал Гриша.

      – Хотя именно сейчас обществу следовало бы объединиться, – поддержал Александр Михайлович.

      – Решили помочь армии – великолепно! Производство снарядов – замечательно! Зачем противопоставлять это правительству и Государю? Ведь он мог просто приказать все это сделать. Но царь позволяет промышленникам проявить свое благородство… Только, видимо, господам это невдомек…

      – Главное, чтобы планы по снабжению фронта не остались болтовней, – подытожил Кобылин.

      На крыльце они столкнулись с Родзянко. Он был встревожен и слишком бледен для своего тучного телосложения, подразумевающего румянец на всю щеку. Председатель Государственной Думы частично слышал разговор известных купцов, поэтому он обратился к ним, словно желая подтвердить свои предположения.

      – Вы не находите, что призывы Рябушинского излишне революционны?

      – Пожалуй, – ответил Григорий Григорьевич.

      – Эти крайности только навредят делу. Боюсь, руководителям съезда может грозить арест, – Михаил Владимирович действительно выглядел испуганным.

      – Сомневаюсь. Хотя, думаю, это было бы нелишним. К чему сейчас расколы? Фронту нужен крепкий и надежный тыл. Без всяких бунтов и революций! – ехидно поддел толстяка Елисеев.

      Михаил Владимирович поджал губы.

      – А Вы, Григорий Григорьевич, какой партии симпатизируете?

      – Я, Михаил Владимирович, симпатизирую Государю-императору. В политике не разбираюсь, поэтому не участвую. Я, видите ли, уверен, что каждый должен быть профессионалом в своем деле. Не умеешь – не берись! А у нас сейчас, как я погляжу, все поголовно политики! – Гриша считал Родзянко недалеким интриганом и надеялся, что тот поймет его довольно грубый намек. Но толстяк не