наша она и все тут – женщина посмотрела на спящую девочку.
– И я ее полюбил, что дите родное, надеюсь и она нас примет, как родителей родных, и будет нам в старости с тобой отрада – кузнец обнял жену.
– А на счет того, что ты сказал, про ее шестнадцать лет, тут придумать надобно, мы редко из деревни своей выходим, но иногда бывает, а потому надо поговорить с девочкой, что нельзя ей стен деревни покидать, она поймет, не глупая – Татьяна поцеловала мужа в щеку и пошла по хозяйству заниматься.
Мариша проспала почти двое суток, родители волновались, но когда на третий день, утром, она проснулась, то успокоились. Сон ее был тревожный, но старик предупреждал, что такое может быть, потому и не голосили на всю округу. Девочка встала, заправила свою постель, умылась, и пошла новый дом осматривать, родители не мешали, рассказывали, что где лежит, и для чего нужно. Очень девочке все нравилось, она каждый уголок посмотрела, только одна тоска была, как же дедушка ее оставил, ее привел, а сам ушел, он же один, а ежели беда будет. Татьяна и Игнат рассказали ей слова дедушки, без утайки, что не мог он по-другому, иначе беда будет, а так, все будет хорошо и они еще увидятся, нужно просто вырасти и стать сильной. Мариша пообещала, что будет самой – самой сильной и хорошей дочерью, а родители и не сомневались, такая дочка, даже сына за пояс заткнет.
Так и осталась Мариша в семье Игната и Татьяны, стала им дочерью доброй и ласковой, они помогали ей обжиться в их общине и познакомиться с другими людьми и детьми. Судьба маленькой девочки затронула всех, все переживали и очень радовались, что кузнец с женой приютили сиротку, все знали, как они хотели деток, да видно, судьба у них такая. Мариша была послушной девочкой, хоть и баловала иногда, но глупостей не совершала, одна беда была, хотела Татьяна ее домоводству обучить, да рукоделию, но нет, девчушка все больше с мальчишками в ножички играла, да деревянный меч у плотника выпросила. Бегала по утру, подглядывать, как богатыри тренируются, и повторяла, особенно за воеводой следила, больно хорошо он мечем махал. Как не старались родители, а делать нечего, упросили воеводу Димитрия взять ее к себе на обучение, тот отказывался по началу, да у самого дочери такие же были, что Юнона, что Аврелия. Посмеялись тогда мужики, над дочками, а женщины только брови хмурили, да руки в боки упирали. Где это видано, чтоб девки мечами махали и портки носили, но делать нечего, пришлось уступить, и стали девчушки у Димитрия обучаться. Старик в общине жил, Тихомиром звали, так он все похихикивал, да сказал, что вот они, первые богатыршы – поляницы, да над бабами смеялся, кто девчонок все в платье хотел вырядить.
– Негоже красным девицам наравне с мужичьем, дубиной махать – охали женщины – Кто их потом замуж – то возьмет, они же, как савраски носятся, на коней запрыгивают, а где и кулаками машут.
– А хоть бы и машут – заступались матери за своих девочек – Зато беда какая, так и себя и детей спасут.
– Кому нужны – то они такие будут, вон какие бешеные, что псины злые – не успокаивались соседки.
– Да точно не вашим