не поданный счёт. Вот так время от времени я опаздывал, а они платили в карман жирному болгарину.
– Алин, сама подумай, кто в здравом уме будет ложиться в постель на первом свидании, и рассчитывать на будущее?
– Да любой мужик.
– Да не, помимо патологии планеты Земля. Я к чему клоню то, что не даёт нам беззаботно прикасаться, потом куда-то исчезает. Застенчивость, трясущиеся руки, и мысли о партнёре, либо собеседнике. Ты ведь, разговаривая со мной, не задумываешься о моём восприятии и подобной херне. Ты просто развлекаешь себя, тем самым развлекая себя.
– Нет я просто общаюсь.-посмеялась она, затем продолжила – Люди просто привыкают друг к другу.
– Да. Именно. Но если ты будешь вести себя раскованно, то и собеседнику будет легче общаться с тобой. Значит, поведение и слова управляют нашими гормонами.
– Ты хочешь меня возбудить?
– Я хочу… хочу сказать, что словами можно управлять, а значит это и есть самое сильное оружие. Уверен, какой-нибудь лобстер уже написал об этом диссертации
– Наверно. Да забудь ты. Это его работа- орать на нас. Это просто злые слова.
– Это не просто слова! Слова не могут быть простыми. Смысл есть во всём, а в бессмыслице его ещё больше.
– Ты перебрал. Иди домой.
Я скривил губы. Посмотрел на бокал допитого пива и добавил,– Не злюсь только потому, что ТЫ это сказала.– Она улыбнулась и смачно поцеловала в губы.
– Сообщи мне, если он ещё раз заставит за меня платить… Либо за кого-либо ещё.
– И не подумаю.
***
Виталя поднял рюмку с «Вильямсом» и вздохнул поглубже. Сосед же в ожидании речи уже улыбался.
– Как говорил мой горный папа – он подыграл акцентом, мы же рассмеялись и сбили его настрой. Отдышавшись, он продолжил:
– Здоровья тебе сибирского, веселья цыганского, мечту американскую да жену русскую.
Сосед улыбнулся и посмотрел на меня. Я был не готов озвучивать речи и слегка растерялся, но затем сказал:
– Чтоб хуй стоял и деньги были.
– Воооо!– согласился Синий.
Выпили. Посмеялись. Было тепло. Уютно. Смешно. Мы отмечали маленькое, даже крошечное событие, но важное для нас. В тесной грязной общаге, кипа долгов и неотработанных пропусков по занятиям за спиной. Обросшие проблемами мы не переставали веселиться и радоваться, а значит жить по-настоящему, взаправду.
Я разлил ещё виски. Виталя продолжил с акцентом.
– После первой и второй можно выпить ещё шэст.
На половине бутылке я предложил спуститься на крыльцо, подышать перед закрытием общежития. Уже стоя на крыльце, мы слушали какую-то историю синего. Сосед светился от счастья и молчал. Почему-то тогда он показался мне очень счастливым. Я никогда прежде его таким не видел. Затем он спросил:
– Сколько до закрытия?
– Почти десять минут. А точнее семь.
И тут улыбка пропала.
– Вискарь