но не к этому.
– Ухожу. Я сегодня поняла…
Павел молча смотрел на жену, словно не узнавая ее.
– Я многое поняла, – с равнодушным лицом проговорила Татьяна. Я не люблю твою работу, не люблю твою жизнь, не люблю твое отношение к жизни. Мне душно! С тобой я, как в клетке. Постоянная зависимость от тебя и твоей службы, пропади она пропадом! Пойми же, я хочу другой жизни! Хочу блистать в обществе, бывать в гостях, ездить на дорогие курорты! Летом!
Павел молчал, понимая, что надо дать возможность ей высказаться.
На миг она замолчала, посмотрела в сторону, а затем снова впилась в него совершенно чужим взглядом:
– Я никогда тебя не любила! В этой жизни мы могли бы быть хорошими любовниками, но настоящей семьей никогда не станем! Ты понимаешь, что я не люблю тебя! Ну, чего молчишь? – выкрикнула Татьяна.
Люди в очереди обернулись, став невольными свидетелями разыгрывавшейся на их глазах драмы.
– Извините нас, – тихо произнес Павел, обернувшись к ним. – Небольшая проблема.
– Небольшая?! – вновь вскрикнула Татьяна. – Ты еще не понял? Это – все!
– Я тебя слышу, – тихо ответил Павел и быстро пошел прочь.
Служебно-лирическое отступление
С самого утра полковник Павел Николаевич Вараксин был в отличном настроении. Накануне, уже поздним вечером, они подготовили информацию для доклада руководству ФСБ об успешном завершении дела оперативного розыска со ставшим таким близким условным названием «Чужой». Отдел работал по нему больше года. Материал, мягко говоря, был из разряда «крепких орешков», изобиловал множеством хитросплетений и тех невероятных совпадений, которые подчас превращают оперативную работу в сущую каторгу.
«Чужой» достался Павлу в порядке оказания «шефской» помощи одному из подмосковных отделов управления. Поначалу местные оперативники с большим энтузиазмом взялись за раскрытие, казалось бы, заурядного преступления. При имеющихся возможностях, да еще и на небольшой территории установить лицо, совершившее анонимный звонок с угрозой теракта, как правило, не вызывает особых сложностей. Но вскоре выяснилось, что в данном случае внешняя простота сыграла с коллегами дурную шутку. Исчерпав стандартный набор приемов и способов, утратив при этом важные улики, которые необходимо было собрать по «горячим следам», подмосковные оперативники вынужденно расписались в своем бессилии. На проходившей в те дни Коллегии начальник управления поинтересовался перспективами розыска и, не получив внятного ответа от руководителя территориального отдела, переадресовал вопрос Вараксину как одному из руководителей профильной службы.
Павел не стал выгораживать чужие просчеты, а сказал то, что думал: не бывает дел, которые невозможно раскрыть, есть лишь сотрудники без фантазии и желания. Притом бравады в его словах не было даже близко. За годы службы Вараксин неоднократно убеждался в правоте данного тезиса, который, в конце концов, приобрел характер аксиоматичности. Своих подчиненных он учил относиться к контрразведывательной работе творчески. И блестящие