– чеши ямочку, говорит. В такие моменты и она меня любила, не грозила рогами. Мы, дети, опасались её, лишь маму самозабвенно она любила и ходила за ней по пятам! Если бы она не бодалась, я расцеловала бы её всю, а так только урывками, кое-как и кое-где.
Однажды стало ясно, что этой ночью корова должна отелиться. Я не спала всю ночь, страдала вместе с коровой. У неё был узкий таз, отёл проходил трудно. Просила Бога помочь корове. Наш сосед Иван Нестерович был для мамы верной надеждой и опорой. Его жена Рибка, как теперь я понимаю, не противилась. Потому что мама учила двоих из четырёх её детей. Сосед выступил как акушер, справился со своей работой, и на свет появился телёнок Орлик. Был холодный март. В сарае коровы мёрзлый навоз. Орлик замёрзнет, его нужно взять в дом. Кроме того, он всё время будет сосать Мышку, чего нельзя было допускать. Этого, уже второго, телёнка мама взбунтовалась, не отдала государству, оставила на заклание. Играя с ним в течение месяца его жизни, я привыкла к нему, привязалась. И вдруг до меня дошло, что мама оставила его на заклание. Что государству отдать, что зарезать – для меня одно и то же горькое расставание. Вот тебе и педагогика! Попробуй поступи разумно. Когда в моё отсутствие тот же сосед его зарезал, я, увидев мёртвого Орлика, захлебнулась слезами.
В связи с этой ситуацией вспомнился случай, произошедший уже в моей личной семье. Семи-восьмилетней дочери Ире кто-то подарил однажды маленького, уместившегося на ладошке кролика. До 4 месяцев он жил на балконе, и всё было превосходно. Но подошло лучшее время или отправить кролика на жаркое, или разводить потомство. Второй вариант нам не подходил. Когда мы с мужем о возникшей ситуации рассказали Ире, она всем сердцем воспротивилась нашему решению, предупредила, что до крольчатины не дотронется. И слово своё сдержала! Это была первая половина 80-х годов XX века. У нас трое детей, моя зарплата 150 р., у мужа 400–500, в магазинах сплошной дефицит всего! А тут, как говорят, Бог послал 5 кг крольчатины! Повторилось то же самое, что было с телёнком Орликом. В своей жизни человек, как по шпалам, как по минному полю, вынужден шагать по педагогическим закономерностям, постоянно находясь в ситуациях нравственного выбора, постоянно практически его совершая, ведя жаркие дискуссии со своей совестью, наукой и жизненными обстоятельствами!
Итак, наш собственный дом возродился из пепла в буквальном смысле слова! 6×5 кв. м, два окна, соломенная крыша. 1/6 часть дома занимала печь. Напротив неё начинается «мебель» – кухонный стол, сбитый братом из дощечек, он же и шкаф. На нём не только ели. Миша и мама работали за ним. Весь стол был заложен тетрадями учеников мамы и учебниками Миши. Мы, девочки, где приткнёмся, там и делали уроки. Справа от стола к стене прибита лавочка, слева – диванчик, сделанный руками брата из шершавых досок, поскольку не было рубанка. Далее окно с подоконником, полным домашних розовых цветов. Изначально одни розы были белыми, другие – красными. Они стояли на окне «вечно», опылялись и стали все розовыми. Напротив окна, почти на