успела присмотреться к Дрёме, и мальчик всё больше нравился ей: «скромный, на чужое глаз не положит, а главное – чудаковатый он какой-то: и не чужой и не прикованный». Были приглашены гости.
Дни быстро пролетали. Однажды после обеда к Наде заскочила подружка Ольга. Вертлявая с веснушками и двумя косичками над ушами.
– Айда гулять, Петька приехал из города. Столько нового рассказывает.
– Петька, – худощавый паренёк, с чёрными, как уголь волосами протянул руку.
Ого, сколько Я, – подивился Дрёма и протянул свою руку.
Вечером того же дня они с Надей сидели в садике на лавочке и разговаривали.
– А что у него за Я на правой руке, у запястья? Важное какое-то.
– Ягл. – Ответила Надя, затем спохватилась и разъяснила, – у Петьки отец глухой.
– Бедный.
– Да, обеднели они. Когда-то их род был очень известным, на службе у Вирта. Наш посёлок до сих пор принадлежит их роду. Только они давно всё уже раздали в аренду и теперь живут на ренту. Отец, по традиции, почётный представитель в администрации и на суде.
– На суде? Как же он судит – он же глухой!
Надя внимательно посмотрела на Дрёму, будто говоря: ты чего, притворяешься, али как? Тот не притворялся, изумление было искренним.
– И когда ты начнёшь разбираться в нашей жизни. Вон уже и Яжив и Япри давно потеснили Ячу, а вопросы по-прежнему глупые задаёшь. А кому ещё судить, если не глухим. Давай-ка историю перед сном читай. Вон тот чиновник, как и ты, чужим был, а теперь глянь какой человек – весь цепями увешан – уважаемый. У него и двор, знаешь какой? Не чета нашему – бо-ольшой.
Дрёма уже знал, что имеется прямая зависимость между некоторыми особенно важными Я и уровнем жизни, статусом каждого жителя Прикованной. Но сейчас он никак не мог взять в толк: как может глухой судить!.. И тут его осенило:
– А понял! Он через сурдопереводчика судит. Правильно?
– Не знаю я никакого сурдопереводчика. Знаю одно: он глухой и потому имеет право судить – так было всегда. Так принято. Таков закон.
– Хоть убей, не пойму. Глухой! Да такой так засудит: невинного за решётку, а вора на свободу.
– Ну, Дрёма об этом не нам судить – мы слепые.
– Это верно и слепым судить тоже нельзя.
* * *
Прошло ещё несколько дней. Теперь, разговаривая с Петькой, Дрёма нет-нет да взглянет на золотую цепочку Ягл с брелоком изображающим древний родовой герб. А когда встречался с отцом Петьки, важным дородным мужчиной, то, следуя принятым правилам, почтительно склонял голову и вытягивал перед собой правую руку ладонью вверх, на ладони он держал Ячу, другие должны были держать Ясл или Ячин, в зависимости от статуса владельца Я.
В первый раз отец Петьки остановился и с некоторым удивлением начал рассматривать Дрёмин Ячу.
– Чужой, значит. – Он важно откашлялся, каким-то особенным движением, полным достоинства и жизненной