Шура сказала, – поведала она отцу бархатным грудным голосом, – Что нужно Даниила Владимировича кормить лучше. А то он исхудал очень! Я воду под пельмени поставила, литров десять.
Даниил, сидевший со стеклянными глазами, увидел Глафиру, засветился изнутри, и бесшумно, одними губами попросил ее:
– Спаси меня!
Глаша ловко, как кошка, проскользнула мимо попа, обеих теток, вывернулась из-под локтя Дарьи и непостижимым образом вдруг оказалась на диванчике, рядом с Даниилом, у него под мышкой.
Отец Косьма только крякнул. А тетка Александра умильно расплылась в сладкой улыбке.
– Добрый вечер, душа моя! – Прошептал ей на ухо Даниил, крепко прижимая ее к себе. – Я тут чуть с ума с ними не сошел!
Глаша умиротворенно улыбнулась и, положив голову ему на плечо, прислушалась к тому, что рассказывал Толик.
А Толик, поймав за длинный подол платье Маши, и усадив ее с собой рядом, продолжил прерванный рассказ:
– …и днем, в нашей лаборатории сделали анализ этой крови. Так что я могу со всей ответственностью успокоить жителей вверенного мне участка – никакого убийства в Усадьбе утром не было. Кровь использовалась птичья, куриная. От двух разных особей.
– Что на свете делается! – вздохнула Дарья.
– Это хорошо, что ты нас успокоил! – Кивнул головой отец Косьма. – А то весь приход переполошился. Сегодня на службе только и шептались по углам – не молитва, а недоразумение!
– А еще говорят, мадам эта раскрашенная – Любовь Петровская, письма получает. Вроде как от тайного воздыхателя! – Продолжила Дарья. – И в этих письмах он обещает ее зарезать или, на худой конец, задушить! Вот как он от нее голову потерял!
– И что, очень она хороша собой? – спросила у Дарьи Маша, напустив на себя равнодушный вид.
– Да как тебе сказать… – Развела руки Дарья. – Смотреть не на что! Одни перья, да краска!
Застольная беседа постепенно приняла мирный характер. Про страшные письма и кровавые лужи забыли. Тетки расспрашивали Даниила про Москву, попутно переживая о предстоящей свадьбе.
Начинало смеркаться. К торшеру, выставленному на веранду, стали собираться белокрылые мотыльки.
Вдруг за поворотом послышался легкий шум, голоса. Все обернулись.
К веранде со стороны Тополиной аллеи подходили двое. Это оказалась одна из бесплотных моделей в сопровождении угрюмого смуглого Жака.
– Добрый вечер! Нас Любовь Робертовна к вам отправила. – Сказала модель и с тоской поглядела на ломящийся от угощения стол.
– Заходите! Присаживайтесь! У нас сегодня большая радость – приехал из Москвы родственник.– Обрадовался новым гостям Карп Палыч. Придвинул модели стул. – Как ваше имя?
– Матильда.
– Будете пироги? Утку? Правда, она уже холодная.
– Нет-нет! – Испугалась Матильда, будто бы он ей предложил прилечь на дыбе. – Если есть, минеральную воду, пожалуйста!
– Ты