монеты, я запихивал его внутрь, как яблоко в новогоднюю утку.
«Последний заказ – и домой, на толчок», – обещал я себе, переведя дух. И снова мчался за пассажирами.
Тут-то ко мне и села троица пьяных рабочих.
Пока один поджидал меня у дороги, остальные лежали в высокой траве, прямо за пригорком из стеклянных бутылок и кирпичей, полностью сливаясь с ландшафтом. Я заметил их только после того, как державшийся на ногах тип поставил в салон кейс с перфоратором – дорогущим Makita, скрывшись с которым, я вполне мог пойти по статье.
– Смотри, дружище, не уезжай никуда. Я оставил у тебя инструмент, – сказал он, отправившись поднимать спящих товарищей. – Серега! Димас! Просыпайтесь, карета подана!
– Мы никуда не поедем, Толян, – пьяно промычали друзья.
– Рота, подъем, говорю.
– Езжай, Толян, мы останемся.
Солнце светило вовсю, неподвижное, точно плаха, а я изо всех сил сжимал булки. Я был обессилен борьбой, все равно что тунец на крючке у папаши Хемингуэя, но пьяный рабочий все никак не мог разбудить собутыльников.
Подняв одного, он брался за следующего, но пока ставил второго на ноги, первый медленно опускался на землю, снова растягиваясь на траве. После трех безуспешных попыток мужик решил изменить тактику. Он поднял Димаса, невысокого, по-цыгански смуглого парня, и, отряхнув его от земли, повел в мою сторону. Парень спал на ходу. Толян закинул друга на заднее кресло и двинулся за Серегой, чтобы повторить операцию.
– Ну и отъели вы задницы, сукины дети, – усевшись на переднее место, произнес он.
– М-м-м? – послышалось сзади.
– Говорю, за такси деньги давайте.
– Сколько? – покорно спросил друга Димас.
– По сто пятьдесят с рыла.
Позади началось ленивое шебаршение. Серега давил мне в спинку коленом, пытаясь просунуть руку в карман джинсовых брюк. Адская мука. Как у Дьявола на пыточном кресле. Но отстраниться вперед я не мог. Пудовая гиря снова давила на сфинктер. Да так, что пот прошиб тело.
– Куда ехать? – простонал я.
– Димас, ты где сегодня ночуешь? – поинтересовался Толян.
– Я не знаю, – печально ответил Димас.
– Ко мне точно нельзя. У меня дома целый выводок баб. Нарожал на свою голову. Теперь и шагу не сделаешь, чтобы ненароком не наступить на чьи-нибудь трусы или куклу. Эй, Серега, слышишь меня? – прокричал он так, словно Серега сидел на дальнем конце стадиона.
– Да.
– Димас поедет сегодня к тебе.
– Машка будет орать.
– Не сожрет тебя твоя Машка. А Димас даже заплатит. Так ведь, Димас? Заплатишь Сереге?
– Заплачу, – снова покорно ответил товарищ.
Похоже, он был согласен на все. Я и сам уже был готов кому-нибудь здесь заплатить.
– Машка будет орать, – не унимался Серега.
– Подкаблучник.
– Кто?
– Дед