Генералы французской армии конца XVIII – начала XIX вв.: от Вальми до Ватерлоо и… не только! Книга третья: от Ержмановского до Лаюра
тогда под Валутиной Горой немало обстоятельств было не в пользу «Бури». Тем более, что «Буря» уже был не тот, что в годы лихой молодости под Тулоном, в Итальянском походе и в Египте, когда на пару с тем же Мюратом он бесстрашно врезался во вражеский строй, лихо рубя направо и налево! Время Жюно ушло безвозвратно. Теперь «Бурю» отличали вялость и апатия. С такими «показателями» маршальство ему не «светило». Раздосадованный неумехой Жюно, император зло буркнул своему генерал-адъютанту Раппу: «Ну, все! „Буря“ окончательно распрощался с надеждой на маршальство!» Он хотел даже передать командование корпусом все тому же близкому ему Раппу, но после разговора с другим своим приближенным, генералом Дюроком вернул его обратно Жюно.
Былой красавец, вулканическая натура, он выглядел 7 сентября в день битвы при Бородино апатичным, дряхлым и состарившимся. Капитан 7-го гусарского В. Дюпюи, прискакавший в разгар сражения с донесениями к Жюно, увидел, как тот расположился позавтракать на поляне в Утицком лесу. «Прежде этого, – вспоминал Дюпюи, – 8 или 9 лет ранее, в Булонском лагере, я видел красивого генерала Жюно, который своей фигурой, манерой держаться и внешним видом превосходил всех офицеров армии! Но как он изменился!.. Я увидел толстого человека со сгорбленной спиной, с „изломанной“ и отталкивающей фигурой, одетого с небрежностью в потрепанный редингот, который, трудно было сказать, сколько лет носился».
Его вестфальцы были переданы в распоряжение маршала Нея, сражались в меру своих возможностей в Утицком лесу и вокруг Багратионовых флешей. Так или иначе, но его «топтание» на месте на Бородинском поле лишь поставило точку над «i» в впросе о маршальстве, что впрочем, опять-таки имеет кое-какие объяснения, как объективные, так и субъективные.
После занятия Москвы остатки корпуса Жюно были оставлены в Можайске. 10 октября Жюно получил приказ начать отступление к Вязьме. Всю ретираду из Москвы он шел с остатками своего корпуса в голове авангарда, а после сражения под Красным (15 18 ноября) VIII корпус фактически перестал существовать.
После завершения рокового похода в Россию, император отправил «Бурю» в глубокий тыл: он – генерал-губернатор Иллирии. Именно в эту пору явственно проступают признаки серьезного психического расстройства: появился на высокопоставленном приеме в Иллирии «в чем мать родила» (?), но при всех своих кровью заслуженных наградах. К июлю состояние здоровья Жюно было расстроено окончательно, и Наполеону не оставалось ничего иного, как отправить своего друга на заслуженный отдых. 22 июля 1813 г. «Буря» был официально уволен со службы и «переведен» в имение его отца.
Жюно вернулся домой в Бургундию, в отцовский дом в Монбаре. Не выдержав опалы, во время одного из приступов жуткой головной боли, вызванной ранениями, 29.6.1813 г., он покончил жизнь, выбросившись из окна то ли в состоянии чрезвычайно глубокой душевной депрессии, то ли в припадке