поищу.
– Свой текст? Ты мне его хочешь дать? – голос Карины стал серьезным, а лицо – напряженным, как тогда, при первой встрече. – Спасибо большое, для меня сейчас готовый текст – просто богатство. Но чем я буду тебе обязана?
Аня только отмахнулась:
– Его пока еще найти надо. И не волнуйся, от меня не убудет. Меня от обзорных экскурсий уже тошнит за четыре года. Я вообще их собиралась свести до минимума, да деньги нужны.
В «подковке»
– ЗАЧЕМ ты это сделала! – Вадим встречал Аню с возмущенным видом. – К чему такие крайности!
Аня ничего не понимала. Из ее мужа обычно было слова не вытащить, а тут они лились рекой, и очень громко. Да, та тишина в доме – пожалуй, не самое худшее. Так ли уж она была убийственна?
– Что случилось?
– Наверное, самое худшее, если со мной уже и советоваться не надо! Ни по какому поводу!
Постепенно выяснилось, что Анины папа и мама, Светлана Даниловна и Андрей Иваныч, поговорили не только с Аней. В их планы по спасению молодой семьи входил еще и разговор с Вадимом, из которого он узнал, что его жена вынуждена заниматься грязной работой. Всего остального он или не понял, или просто не обратил внимания. Вадима уязвило до последней степени, что с ним не посоветовались насчет совка и веника.
– Да я вот как раз сейчас и собиралась тебе сказать. – Аня разувалась, мыла руки, выкладывала хлеб и молоко из пакета, а Вадим, взъерошенный, сердитый, ходил за ней следом. Егор предпочел потихоньку уйти в свою комнату. – Некогда было советоваться, другие бы заняли это место. Желающих не одна я. Какие тут разговоры! Надо было попробовать сначала.
– Не надо было пробовать! Я не хочу, чтобы ты чего-то там подметала!
– Ну да, мы ж графья, – саркастически проговорила Аня.
Вадим не слушал.
– Что, все совсем так плохо, что ты бросилась на трудовой подвиг! С университетским образованием!
– А что, все так хорошо? – Аня начала терять терпение. – За квартиру полгода не платили – ладно, но за телефон надо заплатить, а то отключат. А электричества нажгли! Лето начинается, Егору пора все покупать, он из всего вырос. О себе я уже и не говорю! А есть нам надо? А чего ты вообще кричишь?
– Я считаю, что если всякой ерунды не покупать, то денег хватит, – более тихим, но прыгающим от волнения голосом продолжал Вадим. – А если ты так уж непременно хочешь их зарабатывать, почему все-таки веник? Почему нельзя еще экскурсии взять?
– Потому что нельзя, – еще тише, чем он, заговорила Аня, и праведный гнев сразу исчез – Вадим бы предпочел не слышать этого тихого голоса, но его было уже не остановить. – Потому что столько экскурсий – уже нельзя! Потому что я к концу дня совсем теряю голос и даже не могу читать ребенку! А веником я могу работать молча! Потому что у меня давно уже нет ни суббот, ни воскресений, как у всех людей! Потому что я уже по ночам веду эти экскурсии, как испорченная пластинка!
– И во всем