к родителям, они вместе ходили в кино, на танцы и катались на мотоцикле.
Но дальше этого дело не шло, как ухажер не старался.
Между тем в стране Советов, творилось что-то непонятное.
В политику бывший сержант особо не вникал, но факт был налицо, что он наблюдал собственными глазами.
Полки магазинов все больше пустели, а цены росли, на предприятиях «Стахановугля», в числе других, стали задерживать зарплату. То же происходило в области и по всему Донбассу.
– Гребанный «пятнистый!»18 – возмущались в нарядных шахтеры. И выдвигали требования генеральному директору объединения Юлию Иоффе. Тот лишь вздыхал, да разводил руками.
А поскольку «гвардия труда» была всегда решительной в действиях и поступках, на стахановских шахтах учинили стачком и пошло-поехало. На пространствах Союза грянули первые шахтерские забастовки.
И, как следствие, их лидеры приехали в Москву, где здорово напугали Горбачева.
«Отец перестройки» и пламенный трибун принял их в Кремле, где в очередной раз разразился обещательной речью. Мол, все исправим, по возвращению получите зарплаты – слово коммуниста.
От столь радостного извещения и твердого слова, поселенные в гостиницу «Россия» шахтерские представители, выпили там всю водку. Благо все оплатил Минуглепром, в счет будущих трудовых подвигов.
После возвращения зарплату горнякам стали более – менее платить, а в других отраслях, кукиш с маслом.
Затем на политическом горизонте возник бывший сподвижник Горбачева Ельцин, ставший громить своего патрона с высоких трибун, призывая того к отставке и обещая светлое будущее.
Выступления мессии, транслировавшиеся по все стране, с воодушевлением слушали миллионы.
– Так его суку! – возбуждался у телевизоров рабочий класс, а интеллигенция в Москве выходила на митинги в поддержку небывалого революционера.
Бардак меж тем все нарастал: случился ГКЧП, на окраинах ширились националистические движения, и пролилась первая кровь, что привело к плачевным результатам.
В декабре 1991-го усилиями Горбачева с Ельциным и при участии их западных друзей, Союз Советских Социалистических республик канул в лету, а новые «свободные республики», с подачи Ельцина, принялись созидать то самое светлое будущее.
Украина получила самое большое наследство, включавшее индустриальный Донбасс, высокоразвитое сельское хозяйство и всесоюзную здравницу Крым – жемчужину Черноморья.
И ее первый президент Кравчук, один из подписантов Беловежского соглашения19, тут же озвучил народу программу великих преобразований: реформа политической системы, приватизация и возрождение страны. Последнее – с душком национализма.
В результате гербом «нэзалэжной» стал бандеровский трезуб, а гимном песня сичевых стрельцов гетьмана Симона Петлюры, начинающаяся весьма оптимистичными строками
«Ще не вмерла