руки.
– Самое глупое занятие на свете – оправдываться, – заметил Виктор.
– Вы сами сказали, что готовы убивать. Разве для этого есть оправдания?
– В пасиков я не буду стрелять. А иногда хочется – признаюсь.
– Вы всегда найдете для себя оправдания, лазейку…
– Вам нравится приписывать другим подлость, добавлять яду в каждую фразу.
– Яд необходим. – съехидничала Надежда Сергеевна. – Хотите быть стрелком и остаться чистеньким? Не получится.
– Я – портальщик… Да ладно, ладно. Я не стану кричать о своей невиновности.
– Значит, вы согласны испачкаться?..
– Вам этого хочется? Чтобы я оскоромился?
– И если вам доведется кого-то убить, расскажете об этом?
– Возможно.
Виктор стиснул зубы. Чувство было мерзейшее. Как будто его только что заставили признаться в совершенном преступлении, хотя на самом деле ничего дурного он не сделал.
– Виктор не способен на подлость… – кинулась ему на помощь Алена. – И потом, он же сказал: его дело – репортажи. Он будет снимать на инфашки, а не участвовать в операциях. Рассказать правду – разве это так мало?
«Надо спешно заканчивать разговор. Спорить дальше – невыносимо», – решил про себя Ланьер.
– Кстати, вы давно общались с полковником Скоттом? – спросил Виктор, отлично зная, как Надежда Сергеевна относится к полковнику.
– Предпочитаю общение с обычными вояками, чем с этим фальшивым миротворцем, – Надежда Сергеевна поднялась. – У меня масса неотложных дел. Не провожайте. Ни к чему, – заявила строго, видя, что Алена поднялась – сопроводить ее до калитки. – Я знаю дорогу.
Тетя Надя удалилась, шурша своим лиловым платьем-колоколом.
– Разве мы не знаем всю правду о той стороне? – проговорила Алена задумчиво.
– Мне кажется, что нет. Завратный мир представляется здешним обитателям весьма превратно. – «Неплохой каламбур», – усмехнулся про себя Виктор. – Мы боимся той стороны, а значит – проявляем агрессивность. Мы против них, и так было всегда. Наш мир стал един только благодаря Дикому миру. И страх, как всегда, преувеличен.
– В крайнем случае, ты можешь уйти к метеорологам. Стрелков на станции не пускают, но портальщика пустят. Только не потеряй удостоверение.
– Я зашью его в подметку. Или в трусы…
Он зря иронизировал. Это как раз была здравая мысль. Обычно столь здравые замечания у Алены появлялись всегда после первого взрыва эмоций. Одно время Виктор опасался, что Алена уйдет к пассикам, но вскоре понял, что боится зря. Запальчива-то она была, спору нет, но некое благоразумие присутствовало. Или он ее плохо знал? Виктор поднялся, поцеловал Аленку в щеку, потом потянулся к губам. Она отвернулась.
– Не сейчас.
Несмотря ни на что она продолжала злиться за его безрассудность. Заслужить прощение будет непросто. Разве что… исполнить миссию.
– Ты просила починить скамейку, – очень кстати вспомнил