она где-то поблизости? – Я сглотнула, чувствуя, что мне становится плохо. Для полного набора неприятностей нам не хватало только гигантской кобры, ползающей где-то совсем недалеко.
– Что вы тут делаете?
Сердитый оклик заставил нас отскочить друг от друга. Мой информатор, пробормотав слова извинения, как-то очень быстро испарился, а я осталась стоять перед раздраженным Анатолием Григорьевичем, растерянно хлопая глазами и старательно изображая дуру.
– Мне бы хотелось узнать… – заикаясь, начала я, чувствуя, что не могу справиться с волнением. – Как дела у Маши?
– С вашей подругой все будет в порядке, – раздраженно бросил директор. – Просто она переутомилась. Нельзя так сильно себя нагружать. Вот и заработала срыв из-за собственной беспечности.
– И где она?
– В больнице, но все будет хорошо. Полежит, отдохнет. Силы восстановит. А сейчас прошу простить, мне некогда.
Я смущенно отступила, но, поймав тяжелый взгляд, поняла: стоит уйти, и побыстрее. С подозрением озираясь, я направилась в сторону общежития, а Анатолий Григорьевич остался стоять у стены, на которой были изображены змейки. Жаль, что я так и не успела разобраться, как открыть потайной ход. Видимо, сделать это незаметно днем не получится. Придется возвращаться ночью, когда темно, страшно и есть риск наткнуться на Елену Владленовну, от которой обязательно влетит. Вряд ли она простит, если попадусь ночью в коридоре во второй раз.
К себе я шла совершенно подавленная. В голове все смешалось: трагедия, случившаяся с Машей, убийство Кирилла Дмитриевича и особенности собственного мировосприятия. Складывалась странная и пугающая картина. Кирилл Дмитриевич, встретив меня в коридоре, предупредил об опасности и велел как можно скорее отсюда убираться. Сам он последовал этому совету тем же вечером, но далеко не убежал. Его нашли со следами укуса на шее, а я накануне слышала очень странный разговор между Владом и Еленой Владленовной. Я не верила, что эти два случая не связаны! Какие секреты сокрыты в потайных коридорах? Откуда взялась гигантская змея? Хорошо хоть с Машей все обошлось.
– Но я не заметила «Скорую»! – потрясенно сказала Ксюша после того, как я передала ей слова Анатолия Григорьевича. – Зато видела полицейскую машину…
– Они тоже с печальными новостями, – отмахнулась я и поведала другую грустную историю. Точнее, ту ее часть, которую услышала от однокурсника в коридоре.
– Да что же здесь творится? – воскликнула Ксюха. – Кирилл Дмитриевич мертв, как дела у Маши – неизвестно! Если она в больнице, то почему я не видела подъезжающую «Скорую»? Если она не в больнице, то где? И зачем соврал Анатолий Григорьевич?
– Ничего не знаю, Ксюш. – Я легла на кровать и закрыла глаза. Начинала болеть голова. – Но, с другой стороны, сама посуди: зачем им врать по поводу состояния и местонахождения Маши? Кстати, ты, случайно, не знаешь номера телефона ее родителей? Мы могли бы связаться с ними. Они-то точно в курсе произошедшего.
– К сожалению, нет. Я посмотрела ее ноутбук, но на нем стоит пароль, а