Лена и, растерянная, села на диван.
Значит, ей устраивают смотрины. А может, уже и сватовство?! И это в конце двадцатого века! В свободной и цивилизованной стране! В семье партийного работника и руководителя крупного машиностроительного завода! Внутри девушки все закипело. Нет, она не позволит с собой так обращаться! Она чувствовала и понимала: дальше так продолжаться не может. Скоро, очень скоро наступит день, когда она, словно зажатая пружина, вырвется из этого железного кулака, в котором сжимает ее отец.
Полная решимости, Лена открыла шкаф и начала перебирать вещи. На диван полетели джинсы, купленные в валютном магазине, красная марлевая блузка, привезенная матерью из Германии, и тоненький, почти прозрачный бюстгальтер, купленный у фарцовщиков. Переодевшись, девушка села за стол, отодвинула в сторону учебники и положила перед собой большую, туго набитую косметичку.
Каково же было удивление отца, когда вместо милой голубоглазой девочки перед ним предстало разрисованное, с ярким боевым окрасом чудо, облаченное, как он считал, в тряпки, прикрывающие тело «безмозглых хиппи». К счастью, его счастью, гостей дома еще не было.
Подобно выброшенной на берег рыбе, Борис Евгеньевич несколько раз глотнул воздух, попробовал что-то закричать, но не смог. Покраснев, покрылся легкой испариной и бессильно опустился в кресло.
– Я тебя сейчас убью, – прошипел он и посмотрел на нее таким испепеляющим взглядом, что внутри у Лены все сжалось. – Немедленно переоденься!
Не успела девушка вернуться в свою комнату, как прибежала мать.
– Ты что делаешь? Это что за демарш? Совсем с ума сошла?! Хочешь нас с отцом до инфаркта довести? Да?! С жиру бесишься? А откуда этот жир берется, не знаешь?! – Оксана Андреевна схватила дочку за плечи и начала трясти. – Что, решила отцу карьеру сломать? Ты же знаешь, Палладин – лучший друг самого Гуренко! Благодаря ему отец может скоро в политбюро попасть, станет членом ЦК!
– Не станет! – буркнула Лена и вырвалась от матери. – Скоро и вашей партии не станет! Думаешь, я не вижу, что в стране происходит?! Все порядочные люди бегут от вашей партии, как черт от ладана. Кому она нужна?! Замученным теткам, скитающимся по полупустым гастрономам? Несчастным старикам, умирающим в очередях за туалетной бумагой? Или студентам, мечтающим поскорее свалить в любую из стран загнивающего капитализма?! Нет! Она им не нужна! Она нужна только вам, тем, кто уже давно живет при коммунизме! Тем, кто из зашторенных окон своих автомобилей ничего вокруг не видит. Вот кому она нужна, эта партия! Та партия, которая привела страну в никуда! Мне даже стыдно сказать, чья я дочь.
– А колбасу с икрой жрать не стыдно? – выкрикнула Оксана Андреевна и ударила девушку по лицу.
На мгновение в комнате повисла тишина. Сжав зубы, Лена спокойно смотрела на мать. Ни один мускул на ее лице не дрогнул.
Опустив руки, Оксана Андреевна устало села на диван.
– Ты прости меня, дочка. Прости, пожалуйста! Нам сейчас очень тяжело. Время дурное. Страшно как-то. А тут еще ты. Зачем ты так? – Женщина тихо всхлипнула