Впредь не будет прослушиваний и молитв о том, чтобы кто-то наконец дал ей работу хотя бы в подтанцовке. Ей не нужно будет плестись на кастинги изо дня в день, надеясь, что она не выглядит полной идиоткой. Она больше не станет рыться в чужих ящиках с носками в поисках подтверждения того, что кто-то действительно ее любит.
– Ого, а Тауэр светится, как рождественская елка! – сказал таксист, опуская стекло со своей стороны, когда они подъехали к Лоуэр Темз-стрит.
Впереди виднелись вереница блестящих автомобилей и темный поток людей, заполнивших улицу.
– Сегодня особенная ночь, красавица?
– Надеюсь, – улыбнулась Эми, подаваясь вперед и протягивая ему единственную двадцатифунтовую купюру из своей сумочки.
Девушка вышла из кеба и зашагала по мостовой к главному входу. «Ого!» – подумала Эми, останавливаясь и глядя на старинное здание, благодаря искусной подсветке сияющее на фоне непроглядно черного неба.
Ее семья и друзья очень удивились, когда Эми заявила, что переезжает из Нью-Йорка в Лондон, чтобы работать с «Блинк», танцевально-театральным коллективом, который два года назад сменил Бродвей на Уэст-Энд.
Никто из ее близких никогда не покидал Соединенных Штатов – даже на время отпуска. Они рассуждали так: кому нужны Альпы, если у них в стране есть потрясающие заснеженные горы? К чему долина Луары, если можно посетить Напу по цене внутреннего перелета? Отец Эми, в частности, придерживался мнения, что если в пределах нью-йоркских пяти боро[1] чего-то не случилось, то значит, этого вообще не было. Но Эми всегда восхищалась Англией, особенно Лондоном – его историей, культурой, величием, тем, что короли и королевы, генералы и леди в широких юбках ходили по этим самым улицам, – так что, как бы она ни нервничала, оставляя в прошлом свою жизнь в Нью-Йорке, теперь она была уже не уверена в том, что когда-нибудь захочет вернуться домой.
Эми протянула свой пригласительный билет и заторопилась внутрь – ветер жалил ее сквозь пальто, и ей не хотелось, чтобы с ее платья сдуло оставшиеся пайетки.
– МИД, мисс? – спросил ее мужчина в темной униформе.
– Что, простите?
– МИД? Вы прибыли на ужин иностранного отдела?
– О да, да, – пробормотала Эми, внезапно почувствовав себя очень неловко.
Разве она не выглядит так, что сразу понятно: она идет на вечеринку иностранного отдела? С этой мыслью девушка попыталась натянуть подол платья чуть пониже. А затем опять взглянула на обратившегося к ней служащего и поняла, что он просто хотел ей помочь, хотел убедиться в том, что она не заблудилась. Он указал направо.
Вечеринка проходила в павильоне, установленном на месте старого рва. Пространство было просто огромным, а на заднем плане возвышались серо-белые стены Тауэра, подсвеченные пурпурным неоном. В павильоне уже были сотни людей, и Эми начала оглядываться, чувствуя себя потерянной и уязвимой.
Отправив Дэниелу SMS, девушка подошла к большим плакатам,