ведь убедились в этом, прослеживая бессовестные попытки посмертно уничтожить Зою.
«Новое время, новые поколения требуют своего прочтения и осмысления подвига», – написал в редакцию «Правды» Б. Журилов из Владивостока, представившийся как пропагандист Первореченского первичного отделения КПРФ. Обращался он, собственно, ко мне: почему до сих пор не подготовил и не выпустил книгу о Зое? «Если вы скажете, что у нас про это столько написано-расписано, что нового не откроешь, то будете не правы», – категорически утверждал автор письма, говоря далее о выросших поколениях, которым многое из ранее общеизвестного теперь неведомо.
Соглашусь и добавлю: или злонамеренно искажено, против чего все последние годы пришлось воевать и чему посвящены предыдущие страницы этой книги.
Зоя по-гречески – это жизнь. Секрет проявленного ею героизма, непостижимый ныне для очень многих, надо искать в ее жизни, которая неразрывно была связана с жизнью страны. Неразрывная, органическая эта связь – вот главное! Помните, как пелось в то время (и она, школьница, конечно, пела): «Здравствуй, страна героев…» Или еще: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой…»
Все-таки не любой, нет, однако столь массового героизма, какой в годы Великой Отечественной был явлен советскими людьми, до того мир не знал никогда.
Есть в России осиновые гаи
Героями, как и солдатами, не рождаются. Но все же где-то и когда-то рождаются герои!
Зою Космодемьянскую обычно называют московской школьницей-комсомолкой, и это, разумеется, абсолютно правильно. Однако почему совсем забыто, что она тамбовчанка?
В сумрачный, промозглый день конца ноября 1992 года я шел по Тамбову, куда привела меня командировка «Правды». И вдруг, свернув на центральную улицу, замер. В сквере передо мной стояла девушка. На ней была распахнутая телогрейка, а за спиной винтовка. Такое знакомое мне с детства лицо! Но вот и я не сразу ведь вспомнил тогда, почему памятник Зое – в Тамбове…
«На севере Тамбовской области есть село Осиновые Гаи. “Осиновый гай” значит “осиновый лес”. Старики рассказывали, что когда-то здесь и вправду росли дремучие леса. Но в пору моего детства лесов уже не было и в помине. Кругом далеко-далеко расстилались поля, засеянные рожью, овсом, просом…»
Так писала о родном селе героини Зоина мать. В последние годы, после упомянутой тамбовской командировки, мне все больше хотелось побывать там. Я верю: место рождения и место смерти человека не по одной лишь метрике, но и как-то мистически, духовно связаны с началом и концом его земного пути. И, бывая в подмосковной деревне Петрищево, где морозным днем 29 ноября 1941-го оборвалась земная жизнь этой девочки, шагнувшей в бессмертие, я все чаще думал о другом русском селе, где восемнадцатью годами раньше жизнь ее началась. Во глубине России…
13 сентября 1998 года Зое исполнилось бы 75. А 29 октября – 80-летие Ленинского комсомола, который ее воспитал. Настоящим счастьем для меня