себе. Девушка обратилась к Интернету, который содержал далеко не безобидную информацию. Заикание Тани было следствием тяжёлых отношений в семье, агрессивное поведение – следствием увлечения «Верными». Это было предположение Лены Лебедевой, но «Верные» были уже не её сферой деятельности, а решить проблемные отношения в семье – могли и были обязаны только родители самой Тани. Их решение Светлана пыталась переложить на другого человека.
Богданова-старшая явилась, как обычно, в 16:00. Она была явно не в настроении, потому что сразу вступила в сражение с нашим психологом. Она обвиняла её в недобросовестности: что занятия прошли впустую, что деньги выброшены на ветер, что Лебедева никудышный специалист и прочее в подобном духе. Терпеливо дождавшись окончания монолога, Лена предложила ей прийти вместе с супругом. Услышав это, Светлана закричала.
Пытаясь «достучаться» до Богдановой сквозь истеричные вопли, молодая женщина говорила, что работать в этом случае необходимо не с ребёнком, а с обоими родителями.
– Вы погубите собственного ребёнка, у неё не останется сил терпеть, – говорила она. – Девочка может выкинуть такое, от чего Вы сами придёте в ужас!
Светлана ничего не хотела слышать, но, как оказалось впоследствии, она прекрасно усвоила все предположения.
Ругаясь, вытолкала дочь из «офиса», и вышла сама, громко хлопнув дверью.
Лена перевела дух.
Подобная клиентура была редкостью.
Но в бочке мёда иногда встречается ложка дёгтя.
Она сложила рисунки и записи в отдельную папку. Молодая женщина колебалась, куда её спрятать? В дальний шкаф или под журнальный столик, чтобы в случае повторного прихода она всегда была под рукой? Лебедева знала, что Татьяна Богданова больше никогда не войдёт в этот кабинет, но всё же не стала прятать папку далеко в шкаф.
Полина собственной персоной появилась на пороге её «офиса». Таксист, видя перед собой двух совершенно одинаковых барышень, опешил. Полине нравилось удивление незнакомых людей, видевших их вместе.
– Заносите сюда, – попросила она его.
Лена решила, что сестра может быть «душкой», когда пожелает.
Полина суетилась в холле, незнакомец двигал сумки, переставлял коробки с подарками.
– Спасибо, спасибо, – Корсунова лучезарно улыбалась.
Вскоре вещи были разобраны, и гостья обернулась к Лене, раскрывая свои объятия. Пахнуло пряным ароматом.
Удивительно похожие, они смотрели друг на друга, каждая – словно отражение в зеркале.
– Когда ты поменяешь этот дикий малиновый цвет? – войдя в комнату со стеллажами, произнесла Полина, – это же страшно: принимать клиентов в такой дыре. Они же, в конце концов, начнут здесь реветь, как быки…
Ей не нравился «офис» психолога. Возможно потому, что это был подарок её мужа.
– Это не малиновый, а бордовый… Я принимаю посетителей в зелёной комнате, – оправдываясь, сказала Лена.
– Интересно… как бы ты объяснила пристрастие к цветам? – Полина