на улице, на людях, то прохожие вокруг начинают оборачиваться. Могу их понять. А я начинаю стесняться и отвлекаться, толком не слушаю, только стесняюсь. А когда я стесняюсь, то хочу есть. Вот и все. Очень просто. А стихотворение хорошее, правда?
Но тогда я действительно сбежала, потому что застеснялась, захотела обедать, придумала что-то про срочные дела, сделала вид, что не поймала неодобрительный Варваркин взгляд и побежала через мост к себе домой, на набережную.
– Да-да, ушла раньше… А что двор? – полюбопытствовала я, переводя разговор в нужное русло.
– Неужели тебе это интересно? – съязвила Варварка. – Неужели ты еще есть не захотела?
– Варварка!! Скажи скорее!
– Ладно-ладно, слушай: там, где наша школа, был когда-то дровяной двор в огромном саду купцов. В этом дровяном дворе были оранжереи, беседки и даже маленький фонтан. А основная усадьба купцов – рядом. Она и сейчас там стоит. Но сначала там не купцы жили, а какой-то Ржевский. Он еще каменные палаты возвел, которые и стали основой усадьбы.
– Хи-хи, – сказала я. – Это про него всякие анекдоты рассказывали?
– Да нет, он капитан был, а анекдоты рассказывали про поручика. Ирена рассказывала, что род капитана Ржевского происходил от потомков князя Рюрика. А потом в усадьбе вроде бы и поручик жил. Но все это было очень давно, еще в восемнадцатом веке, представляешь?
Я представить не могла, мне вообще кажется, что даже сто лет – это страшно много. Только вот бабушка моя считает по-другому.
– А где сама их усадьба была? – поинтересовалась я.
– Да рядом, где сейчас центр культурный. Красивое такое здание, красное, не видела разве? Потом там купцы жили. Разные. Сейчас первого вспомню… Фамилия у него… Муравьев? Нет, что-то про птиц, кажется… Журавлев, вот. У этого Журавлева своя суконная фабрика была. Он в усадьбе много чего перестраивал.
– А дальше?
– Другие купцы. У одного, я помню, фамилия тоже простая, часто встречается, ну как – Иванов. Не помню. А у другого – Кумов, что ли? Алька, у меня плохая память на фамилии.
– А у меня на даты, – радостно объявила я.
– Значит, мы друг друга нашли, подсказывать друг другу будем. У этой усадьбы много приключений в жизни было. Журавлев ее хотел перестроить, потом пожар был, и перестраивать ее на самом деле пришлось, потом война с Наполеоном была, усадьбу опять восстанавливали. Как раз этот Иванов… Нет, Васильев… Потом Васильев часть усадьбы продал… Кумову… или Куманину…
Варварка огорченно замолчала: нет больше Ирены, некого спросить, переспросить…
– А в девятнадцатом веке этой усадьбой… опять какая-то птица…Грачев владел, купец. Он родом из крепостных, стал очень богатым, у него было свое производство в Иванове. Потом начался двадцатый век, и Грачев продал часть своих владений, кажется… Дурилину. Я запомнила, потому что фамилия смешная. Дурилин построил еще одно здание, доходный дом, он прямо на Большую «К» выходит, в нем – четыре этажа. Мы этот дом с тобой каждый день видим, когда мимо идем.