и мухи не обидела бы, нанесла женщине сокрушительный удар в челюсть, вложив в него все свое отчаяние и раздражение, что накопились в ней за последние недели. Пожалуй, ее соперница испытывала схожие чувства, потому что ответила Молли тем же, и через несколько мгновений обе уже увлеченно размахивали кулаками, осыпая друг друга ударами.
– Какого черта здесь происходит?
Молли почувствовала, как кто-то ухватил ее за воротник и оттаскивает в сторону. Женщина в шубке подверглась аналогичному обращению. Их обеих на вытянутых руках держал молодой полисмен, имевший безукоризненно бравый вид в черной форме с начищенными серебряными пуговицами, широком кожаном ремне и огромном шлеме.
– Это дамская комната ожидания, – с сарказмом произнес он. – Если желаете драться, найдите себе темный переулок, где бы вас никто не видел. А еще лучше – откажитесь от этой идеи и оставайтесь в рамках закона.
– Она ударила меня первой, – выплюнула Молли, – и вообще, она лупила своего маленького ребенка с такой силой, что он кричал от боли.
– Она говорит правду, офицер, – вставила одна из невольных свидетельниц этой сцены, выглядевших растерянными и ошеломленными. – Драку затеяла вон та, другая женщина.
– Я мог бы отвести вас обеих в участок и составить протокол о нарушении общественного спокойствия, – важно заявил полисмен, – но нужно помнить о несовершеннолетнем ребенке, поэтому я ограничусь тем, что запишу ваши фамилии и адреса. Мне придется проконсультироваться с начальством, чтобы решить, будут ли против вас выдвинуты обвинения.
– Мой муж ужасно рассердится, если к нам домой придет полиция, – испуганно пролепетала противница Молли. – Мне очень жаль, что я ударила Роули, но он сегодня все утро капризничает. Полагаю, я просто окончательно потеряла терпение. Простите меня за то, что я ударила вас, – обратилась она к Молли. На самом деле на лице женщины был написан скорее страх, а отнюдь не раскаяние.
Молли проигнорировала ее слова. Она не собиралась извиняться. У нее самой было два младших брата, поэтому она прекрасно знала, какими капризными и непослушными могут быть маленькие дети, но у нее никогда и в мыслях не было ударить их. Более того, она получила удовольствие от стычки и теперь жалела о том, что полицейский разнял их. Сейчас ей было все равно, даже если ее посадят в тюрьму.
Полисмен отпустил их воротники и достал из кармана блокнот. Обе назвали ему свои адреса.
– Если кто-нибудь сообщит об аналогичном инциденте, я буду знать, куда следует приехать, – многозначительно заявил он, захлопывая блокнот.
Молли вернулась на Уэйвтри и обнаружила миссис Брофи сидящей у окна. Она шила перчатки.
– Ты выглядишь так, словно побывала на войне! – воскликнула мать Агаты. – И еще у тебя синяк на лбу, и щеки раскраснелись.
– Я споткнулась и упала, – солгала Молли.
Она не стыдилась того, что ввязалась в драку, но не собиралась делиться кровавыми подробностями с миссис Брофи.
– Что сказал твой брат?
– Что