разве это главное? Это такая мелочь. Поедем к спасателям, узнаем, как идут поиски.
– Мы уже узнавали. Спасательный катер ушёл в тот район, где вас застал шторм, и с воздуха вертолёт ищет. Поиски идут, ты сейчас ничем им не поможешь.
Приехав в больницу, сразу показали рану хирургу. Врач внимательно посмотрел, промыл рану и наложил швы.
– У вас очень глубокая рана. Вам надо остаться в больнице на несколько дней, надо обязательно понаблюдать, какое у вас будет состояние.
– Я не останусь здесь, – возмущенно ответила Вирсавия, – поеду домой. На перевязки к вам буду приезжать.
– Смотрите, это ваше право, не будем настаивать, но лучше бы за вами здесь понаблюдали.
Приехав домой, Вирсавия закрылась в своей комнате. Она никого не хотела видеть, в душе была пустота, отрешение от всего мира. Глядя в окно, видела, как всё расцветает и везде красиво, но ей казалось всё серым и мрачным. Все прошлые проблемы и переживания ей казались таким не существенным и сразу ушли на второй план. После шторма, стала смотреть на мир совсем другими глазами, по-другому оценивать жизнь и смерть. Ощутила, что жизнь такая хрупкая, между жизнью и смертью такая невидимая черта. Вирсавия стала больше задумываться о боге, о истинной жизни. Когда жизнь была такой беззаботной. Бог был так далеко и совсем не нужен. Произошла в жизни страшная трагедия, и он стал совсем рядом, мысленно и вслух стала взывать его о помощи. Вирсавия почти месяц не выходила из своей комнаты, только на перевязки ездила и обратно. Постоянно звонила в спасательную службу, узнавая, есть ли какие-нибудь результаты, нашли спасательный круг или нет, он не мог утонуть, значит, он где-то находится или его кто-нибудь подобрал. Ведь не нашли ни спасательный круг, ни тело. Предчувствие было, что она жива. «Ведь за нами плыла большая яхта, они могли подобрать Амину», – эта мысль никогда не покидала. Но не было никаких сообщений, никто не вышел на связь, и никаких звонков не было. Оставалось полагаться только на бога и просить его о лучшем исходе событий.
А мысли всё возвращались к той случайно встретившейся цыганке, что нагадала о страшной и болезненной судьбе. Рана на ноге быстро заживала. Вирсавия калекой себя не чувствовала, и ходила уже почти не хромая. Она ни словом не обмолвилась о трагедии в океане. Ведь я её слышала там, и я хочу увидеть её. Отец запретил ходить на работу, в свою юридическую контору, пока она совсем не выздоровеет. Вирсавия всё время была предоставлена сама себе, и мысли о цыганке постоянно всплывали в её голове. Может, это простая глупость, но её надо обязательно найти. Она внутренне настроилась, решилась и пошла в центр города к тому злосчастному перекрёстку. Дойдя, остановилась, внимательно рассматривая прохожих, не появится ли здесь старая цыганка. Здесь я её на этом месте встретила, она дернула меня за рукав, и в жизни начались все мои несчастья, только большее несчастье произошло с лучшей подругой. Вирсавия подошла к киоску, купила газету, на автобусной остановке села на лавочку, развернула газету, делая вид, что читает. Сама внимательно стала рассматривать прохожих. Все куда-то торопятся, едут