член все еще пребывал в полуэрегированном состоянии, подрагивал.
Нужно же что-то делать, выпроводить его…
Как-то…
И не сгореть от стыда.
Глава 13
Не думала, что меня можно вот так легко развести на близость и заставить стыдиться. Но удалось же Дубинину это сделать!
Я двинулась в сторону раковины, включила воду, вымыла руку, побрызгала ледяной водой в лицо.
Мысли начали возвращаться ко мне.
Еще кое-что. Безумно важное.
«Надо же до конца провести обряд снятия порчи!» – подумала я.
С каменным лицом я налила чай в чашку и протянула мужчине.
– Выпей до самого дна и отправляйся спать. Не мойся до завтрашнего утра! – я старалась говорить серьезным тоном, сочиняя на ходу. – Встанешь на рассвете, с первыми петухами, умоешься ледяной водой. Трижды перекувыркнись спиной вперед, и порча отступит.
Дубинин медленно поправил на себе трусы, поправил джинсы, взял чашку с чаем, отпил.
– С брусникой?
– Не важно. Делай, как я велела, и ступай… с миром.
На последних словах выдержка меня едва не подвела, губы чуть не растянулись в ехидной улыбке.
Мне не терпелось потрепаться с болтуном Павлушей, чтобы рассказать ему.
Дубинин шумно осушил чашку с чаем и поставил на стол, развернулся, направился на выход. Я отвернулась с каменным лицом к окну и прыснула в кулачок, ожидая, пока хлопнет дверь.
Хлопнула!
Не выдержав, я расхохоталась в голос, повалилась на диван.
– Ой, не могу! А-а-а…
Я смеялась, до слез, они катились градом из моих глаз.
Несколько минут прошли в буйной истерике смеха!
Пока я не услышала:
– Смеешься?
Я чуть не подавилась смехом, когда прозвучал этот тихий, вкрадчивый голос мужчины.
Вскочила.
На кухню заглядывал Дубинин.
Из-за угла сердито сверкал глазами.
– Ты-ы-ы! Не ушел, что ли?
Я даже на миг растерялась.
Зато теперь рассмеялся он:
– Видела бы ты свое лицо. Это того стоило! Надо же… Развести тебя, чтобы ты меня ублажала, оказалось проще, чем я думал.
– Что-о-о?!
Здоровяк вышел и сложил руки под грудью.
– Я, по-твоему, что, болван? Порчи на мне не было, я проверился. Но отомстить за твой прикол с хоботом для плавания – считай, было делом чести. А ты… Повелась! – потер ладони. – Говорил же, испорченная ты! Ох, испорченная… Как текла, как подмахивала!
Ах ты ушлепок.
Еблан.
Точно, самец гориллы, примат озабоченный!
– Пошел вон. Живо. Считай, что я тебе не порчу сняла, а уволилась. Все.
– Еще чего. Только я уволить могу. А я только сегодня подписал приказ, что взял тебя на работу.
– Тогда… Тогда считай, что я клала на твою работу. На тебя… На спор! На все! Навалила вот такую… – я растопырила руки в стороны. – Большую кучу… похуизма. Все. О-о-о… Как мне хорошо стало сейчас. О, это ни с чем не сравнится, даже с жалким оргазмишком, который ты из меня выдавил, несчастный… Потому что я