похождений Димитриса! Но самое интересное, что к злости на сына примешивалась и гордость – парень доказал, что мозги у него устроены как надо, бизнес-чутье имеется в наличии, иностранными языками владеет лучше отца. В общем, идеальный наследник империи Кралидисов, которому не страшно передать управление бизнесом, когда придет пора.
Вот только подставлять отцу плечо, входить в курс дела наследничек не спешил, предпочел куролесить и прожигать жизнь в бесконечных сомнительных приключениях. Итог был предсказуем.
Судя по тому, что Димитрис впервые за четыре года позвонил отцу и попросил о помощи, затянувшееся взросление завершилось мгновенно. Выходов на кантональную полицию Женевы у Костаса не было, и здесь неоценимую услугу оказал Николас Ифанидис, владелец сети отелей. С Ифанидисом Костас до этих пор общих дел не имел, они встречались в основном за игрой в гольф.
И когда Костас не пришел на очередную игру, Ифанидис позвонил, интересовался – все ли в порядке. Неожиданно для себя Костас поделился проблемой, и уже на следующий день разговаривал со следователем, ведущим дело Кралидиса-младшего.
Вопрос был разрешен почти сразу, но Костас попросил неделю подержать сына в камере, чтобы тот до конца осознал возможные последствия его развеселой жизни. Проникся, так сказать, сомнительной перспективой.
Костасу пришлось прождать в машине около получаса, прежде чем полицейский участок выплюнул наследника шипинговой империи Кралидисов. Правда, на наследника Димитрис сейчас был похож меньше всего – мятая одежда, небрит, ухоженные волосы слиплись в сосульки, синяк на лице.
Да и пахнул молодой мужчина явно не благовониями, следовало убрать из слова «благо», оставив вонь. Что в полной мере ощутил Костас, едва угрюмый сын плюхнулся на переднее сидение, рядом с отцом. Костас закашлялся, нажал кнопку стеклоподъемников, открывая окна и, прикрыв лицо белоснежным носовым платком с монограммой, приказал сыну:
– Пересядь назад! И постарайся лишний раз не двигаться.
Димитрис дернулся, явно намереваясь огрызнуться, но выполнил требование отца молча. По дороге не разговаривали, в отеле Димитрис первым делом отправился в ванную комнату, где отмокал не меньше часа.
Вышел посвежевший, гладко выбритый, в новой одежде. Костас мысленно отметил – сын возмужал за эти четыре года, юношеская мягкость щек ушла, сменившись четкими, рельефными линиями. Высокий, стройный, широкоплечий, явно не пренебрегающий спортом, да еще и красавец…
В общем, первое, что услышал Димитрис, вернувшись в номер – он лично вынес и выкинул в мусор мешок с вещами, напоминавшими о тюрьме – был его приговор, вынесенный отцом:
– Мы возвращаемся в Лимасол, ты приступаешь к работе в компании и в ближайшее время женишься на той девушке, которую выберем мы с твоей матерью.
– Но…
– Или возвращайся туда, откуда я тебя забрал. Дело всегда можно возобновить, я договорился со следователем.
– Но это же