психологии
С тех пор процессуальная работа влияла на юнгианское сообщество. Один из центральных вопросов, которые я определил в процессуальной работе, касается того, как мы все оказываемся на грани, когда дело доходит до интеграции переживаний, с которыми мы не отождествляемся. Я говорил, что существует грань, или граница, между параллельными мирами, между нашей основной идентичностью и нашими вторичными переживаниями. Поэтому для меня не было неожиданным, когда в 2004 г. Международная ассоциация юнгианских аналитиков назвала свою конференцию «Грани опыта». Юнгианское сообщество принимало аспекты процессуальной работы, которые в прошлом были для них спорными. Они использовали понятие грани, или края, для описания границы между личными и коллективными переживаниями.
Юнг умер 6 июня 1961 г. Эта дата знаменательна для меня отчасти потому, что в тот самый день я прибыл в Цюрих по студенческому обмену для обучения в Швейцарском политехническом институте (ETH). Позднее, в том же году, после знакомства с юнгианцами в Цюрихе я возвращался в Штаты для завершения бакалавриата и магистратуры в МТИ, прежде чем снова вернуться в Швейцарию. Что вело меня в Цюрих? Синхроничность? Пространственно- временное сновидение?
Будучи в Цюрихе впервые, я ничего не знал о Юнге. Из-за моего интереса к Эйнштейну и его ранней работе в Цюрихе я решил отправиться туда, чтобы продолжать свое изучение прикладной физики. Однажды вечером во время перерыва в моих занятиях я рассказал соседу по общежитию, что вижу запоминающиеся и явно что-то означающие сны. Тот парень, афроамериканский священник, сказал, что мне следует посетить «старую ведьму», которой оказалась Мария-Луиза фон Франц. Вот как я столкнулся с юнгианцами.
В свои 46 лет фон Франц не была старой ведьмой! Но в то время для меня и того парня (мне был 21 год) – простите мне тогдашнее предубеждение – 46 было началом старости. В течение первого года я учился по студенческому обмену в ETH. Я был так восхищен юнгианцами, что вернулся в Цюрих после окончания магистратуры в МИТ.
Сегодня, пятьдесят два года спустя, кажется, что в те дни все со мной просто «случалось». Например, однажды в Цюрихе я сидел в кафе «Кунстхаус» рядом с музеем искусств в центре города. Я был обручен с моей первой подругой, но мы придерживались широких взглядов, согласно которым ты все еще можешь «немножко смотреть налево», и я полностью использовал эту свободу. Я начал смотреть на людей, проходивших мимо моего столика, и к моему великому удивлению элегантный «пожилой» (ему было 47 или 48 лет) европейский джентльмен с седыми волосами, сидевший рядом со мной и выглядевший очень умудренным, делал то же самое, что и я. Он смотрел на проходящих мимо женщин! Так что я начал наблюдать за дамами вместе с ним. Я сказал: «Эта не подходит», и тогда он присоединился ко мне и сказал: «Не подошла бы для вас», а я добавил: «И для вас то же!» Мимо проходили всякие люди, и мы болтали о них так, как мы до сих пор делаем с Эми, сидя за уличными столиками «Старбакс».
Он