Мастерица книг. Алексей Аверьянов

в нем поддерживает только чувство долга перед родиной и верность клятве предков. И он не подведет.

      Сенешаль со вздохом плотно сомкнул шторы, отрезая комнату от беззаботного мира за окном.

      Подошел к покоям монарха, двери в которые охраняли стражники со скрещенными алебардами. Оружие намертво приросло к их задеревеневшим рукам, а по отупевшим лицам казалось, что они дремлют стоя. Сенешаль внутренне усмехнулся: он хотя бы провел ночь в собственной роскошной кровати.

      Но брови сомкнул сурово. Одного взгляда хватило, чтобы истомлённые от жары стражники встрепенулись и разомкнули перед ним алебарды.

      Сенешаль вопросительно поднял брови, и стражники синхронно замотали головами, давая понять, что властитель еще не выходил.

      Сенешаль положил книгу на маленький столик сбоку от двери, поправил шейный платок, одернул полы камзола, выровнял кружевные манжеты, стряхнул невидимую пушинку с рукава. Посмотрелся в одно из многочисленных зеркал, что висели по стенам между старинными картинами. Вроде все в порядке.

      Вновь вздохнул, подавив желание настежь распахнуть тяжелые дубовые двери. Наоборот, осторожно приоткрыл створки на ширину, достаточную лишь для того, чтобы протиснуться внутрь. Если господин желает, чтобы его не беспокоили посторонние звуки и резкий свет, то так тому и быть.

      Стражники отвернулись, сделав вид, что совсем не интересуются королевскими покоями.

      Сенешаль схватил фолиант и вошел в полутемную опочивальню. Спиной плотно прикрыл за собой двери и склонился перед королем. Мимоходом заметил, что одна пряжка на туфле блестит меньше, чем вторая. «Убью слугу», – подумал, а вслух произнес другое:

      – Доброе утро, Эль Тонто, мой господин!

      И склонился еще ниже.

      – А, это ты, Сильвио, – вместо приветствия скривился монарх. Видать, тоже страдал бессонницей, и настроение плохое. – Как наши успехи?

      – Я полагаю, вы вновь интересуетесь поисками? – решил уточнить сенешаль. Так, на всякий случай.