картофель. – Отчим никогда не поднимал руку на тебя или на твою маму?
– Нет, но он постоянно обвиняет маму в том, что она неряха, а когда мама красится и приводит себя в порядок, он говорит, что она похожа на ш…
– На шлюху, – помогаю я.
– Райли!
Мне остается лишь развести руки в стороны. Я просто произнесла вслух то, что и так все поняли.
– Да. – Сжав салфетку в бледных пальцах, Фелисити кивает. – Он унижает и оскорбляет, но руку не поднимает.
– По всем признакам, до этого момента осталось недолго, – бормочет папа, потирая нос. В тишине кухни его слова отчетливо слышны, и в глазах Фелисити отражается испуг.
– Итан совсем не это имел в виду, дорогая. – Мама посылает папе убийственный взгляд.
– Прости, я не…
– Не извиняйтесь, мистер Беннет, все хорошо. И, пожалуйста, только не смотрите на меня как на жертву. У меня все хорошо, правда. Плохой отчим – не конец света. Бывают и похуже.
Окажись я на месте Фелисити, я бы уже рыдала или со злости сожгла бы машину отчима, а она держится крепко, еще и нас убеждает в том, что в порядке. Хотя очевидно, что это не так. Судя по всем описаниям, в ее родном доме поселился абьюзер, который устанавливает свои правила и буквально выжил Фелисити из дома. У меня в голове не укладывается, как ее мама терпит такое отношение к себе и своему ребенку. Это страшно. Но в такой ловушке, к сожалению, находится множество женщин по всему миру.
После ужина мама включает воду, чтобы помыть посуду, и Фелис предлагает помощь.
– Вот видишь, Райли, другие дети сами вызываются помыть посуду и их не приходится упрашивать.
– Смотри, солнышко, это называется губка. – Глядя на меня, папа указывает на губку в руках Фелисити. – А это – моющее средство. Ими обычно пользуются для того, чтобы посуда была чистая.
Я тяжело вздыхаю.
– Вообще-то я вчера ее мыла, ребята.
– После моей третьей просьбы, – напоминает мама. – Завтра вся уборка по кухне на тебе, и не думай, что сможешь сесть на шею Фелис. Я серьезно, Райли, за все лето ты ничего толком по дому не делала, только прохлаждаешься целыми днями с друзьями, играешь в своих компьютерных человечков и читаешь книжки с голыми мальчиками на обложках.
– Это называется «летние каникулы».
– Голых мальчиков на обложках мы еще обсудим. – Папа достает из холодильника пиво и идет в гостиную. – Но сначала посмотрю матч. Сойер зайдет?
– Не знаю.
Когда эти двое смотрят матч, можно даже не пытаться с ними говорить, они никого не видят, не слышат и лишь орут в экран телевизора.
Мы с Фелисити поднимаемся наверх, и я предлагаю ей заглянуть ко мне в комнату. Перешагнув порог, она тут же с восхищением ахает, хотя комната вполне обычная: обои фиалкового цвета, пара гирлянд над кроватью, большой книжный стеллаж, который папа собирал вместе с Сойером. Над рабочим столом – пробковая доска, усеянная фотографиями, на двери шкафа – постер с группой «One Direction», который висит там с тех самых пор, как мне исполнилось тринадцать.
– У