а н к р а т о в. Какое… Нет, ну, конечно, не так, как раньше. Но все-таки… Бабка говорит: пусть уж лучше она у тебя сама как-нибудь погаснет.
За дверью кабинета раздаются невнятный шум и возбужденные голоса. Через мгновение в коридор выскакивает М е д с е с т р а.
М е д с е с т р а. Один кто-нибудь! Доктору помочь!
Четверо в тревоге и недоумении переглядываются.
М е д с е с т р а. Чего вылупились? Дедушке плохо! Поднять надо!
Г о л о с д о к т о р а (из кабинета, повелительно). В реанимацию, я сказал! Пулей!
М е д с е с т р а. Ой, бегу! Что расселись, как на поминках? Один кто-нибудь!
М е д с е с т р а убегает. Все четверо встают, но в кабинет, неуверенно оглядываясь, проходит только Б у д е т е. П а н к р а т о в тут же подкрадывается к двери, заглядывает внутрь. Остальные окружают его сзади.
П а н к р а т о в. Готово дело. Похоже, преставился.
Г о л о с д о к т о р а. За ноги – и на койку! Да осторожней…
Г о л о с Б у д е т е. Тут лужа. И еще что-то.
Г о л о с д о к т о р а. Не утОните. Ну, взялись! Тихо, тихо, тихо…
П а н к р а т о в (орет). Будете, под коленки бери! Да куда… Под коленки бери, дурья башка!
Г о л о с д о к т о р а. Дверь закрыл!!!
П а н к р а т о в закрывает дверь и на цыпочках возвращается на место. За ним – остальные. Лица у всех скорбные.
П а н к р а т о в. Все, не жилец. Серый весь. Ни кровинки.
К у з н е ц о в. Так что было-то, я не понял?
П а н к р а т о в. «Что было, что было…» Пошел бы, да и помог – «что было». Упал старик. Обкакался и обмочился весь. Тебе-то что?
К у з н е ц о в. На отца моего покойного… издали похож. И умер похоже.
П а н к р а т о в. Значит – дрянь наследственность у тебя. Готовься.
Л я к и н. Ну, все… Теперь по-любому до ночи.
Два санитара с грохотом вкатывают в коридор каталку. За ними бегут врач-реаниматолог и М е д с е с т р а. Все быстро исчезают в дверях кабинета. Молчание.
К у з н е ц о в. Вот как это можно? В таком возрасте – и один, без сопровождения.
П а н к р а т о в. Выходит – можно! А кому мы нужны? Кому мы нужны? А ты вот – со своим отцом ходил ли?
К у з н е ц о в. Я со своим ходил.
П а н к р а т о в. Да не ври!
К у з н е ц о в. Он у меня вообще на руках умер.
К у з н е ц о в. А я вот один… Один и сдохну где-нибудь. Хоть бы раз позвонил, спросил, тама это, папа – ты как? Добересся один-то? Давай, мол, я тебя сопроводю. Хрен! Дождесся от них. Валяйся потом в собственной луже. Й-ех!
К у з н е ц о в. Сын, что ли?
П а н к р а т о в. Машину за мильоны купил, а чтоб отца подвезти, или тама что, – хрен с маслом. Давай, старик, жми через весь город на транвае. Быстрее окачурисся… Глядишь – и площадь освободится. Только и ждет, подлец…
Л я к и н. А что за тачка?
П а н к р а т о в. Не знаю… Как ленд-лиз все равно.
Л я к и н. «Ленд Ровер»?
П а н к р а т о в. Вроде…
Л я к и н. Вау!
Молчание.
П а н