понятно. Но не стоит горевать.
Пора бы и с людишками воевать.
Взгляни на них…
Указывает на Анну и Тамару.
…По-твоему они опасны?
Фридрих:
О нет. Они, мой друг, прекрасны.
Сцена 2
Фридрих и Рудольф садятся в кресла, друг напротив друга. Анна и Тамара присаживаются на диван.
Рудольф:
Поведай мне, как время здесь проводишь.
Из дома ты наверно не выходишь?
Фридрих:
Ну отчего же? Я гуляю часто.
Зачем же землю нам топтать напрасно?
Здесь люди интересные живут.
Вампиров явно уж не ждут.
А я являюсь к ним без приглашения.
В Ростове много угощения.
Рудольф и Фридрих засмеялись.
Фридрих:
А где нашел ты этих куриц? У подъезда?
Рудольф:
Я после своего приезда
Решил немного город посмотреть.
Теперь же аккуратней буду впредь.
Мой внешний вид так выделялся из толпы,
Что снова подошли ко мне менты.
Фридрих:
И в отделение отвезти тебя хотели?
Рудольф:
Почти. Договориться мы сумели.
Потом бродил по улицам и любовался.
С прохожими знакомиться пытался.
Затем увидел Анну и Тамару,
(Сразу заметил эту ряженную пару)
Они во мне признали своего…
Фридрих:
Это же, позволь спросить, кого?
Рудольф:
Меня здесь «готом» окрестили.
Затем, откуда я, спросили.
Они мне предложили прогуляться.
И я решил: пора к тебе податься.
Вели беседы, в клубе оказались.
Именно там они набрались.
Фридрих:
А что за клуб?
Рудольф:
Названия уж не вспомнить. Но узнал
Насколько мал их бальный зал.
Я помню, как кружились в вальсе мы.
Залы были обширны и светлы.
Звучала музыка, которая ласкала слух.
Ты помнишь эти времена, мой друг?
Фридрих:
О да. Мне не забыть тех дней.
Наверно не было времен сердцу милей.
Я не пойму: теперь что в моде у людей?
Рудольф:
Концерты, дискотеки. Будь смелей!
Их посещать, тоже довольно интересно.
Таким как мы везде найдется место.
Внезапно, гремя тяжелыми ботинками, появляется домовой. От него пахнет водкой.
Домовой:
Место, никчемный кровосос!
Фридрих, с воплем, прячется под диван, на котором сидят Анна и Тамара.
Фридрих:
Исчезни, псих!
Домовой:
Я вижу, цел твой нос.
Но это ненадолго.
Поворачивает голову в сторону Рудольфа.
Ты откуда взялся?
Рудольф:
Давно