меня нет. Страшно. Сделать шаг не туда, ошибиться и упасть на самое дно. Еще год прошагать в никуда. И снова писать это же полотно. В ожидании чуда, новой весны, что пробудит пушечным залпом. Принесет с собой новые сны. Ждать и надеяться жалко. Мимо промчится молодость бликом. Упадут на виски седые акценты. Жизнь пролетит до боли безлико, выставит счет, накинув проценты. Минус один на календаре. Потом минус два, и так до кончины. Еще одна жертва на алтаре, прожившая годы без веской причины. Без смысла очередной день, не зная значений конечного счета, я спрячусь целиком в тень, в наивной надежде новой точки отсчета.
© Макс Юкай, 2016
© Юлия Андреевна Бочкарева, фотографии, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Планерка шла в привычном режиме: начальник поочередно задавал вопросы моим коллегам по их направлениям деятельности. Сотрудники уверенно рапортовали о своих успехах в укреплении кадрового состава нашей организации. Я отчитался первым, потратив всего пару минут и уже почти час сидел и изучал узор на обоях. Еженедельно, в понедельник и пятницу, я трачу по полтора часа на эти долбанные обои. Я высматривал в них образы, рассматривая каждый квадратный сантиметр доступного для обзора пространства. Время просачивается через пальцы, оставляя лишь пыльные следы, как напоминание былых дней, побед и поражений, восторгов и разочарований, любви и смерти. Каждое утро, в зеркале на тебя смотрит то же самое лицо, что и вчера. А каким оно было на той неделе уже и не вспомнишь. Это всегда ты, независимо от возраста, времени года или дня недели. Часы убегают с завидной скоростью, утягивая за собой дни и недели, которые снежным комом скатываются в годы. Время не идет, не бежит и не летит, оно исчезающее стремительно удаляется, оставляя лишь пыль на пальцах. Ох уж эти обои…
– Мы не можем взять его на работу, – уверенно сказала специалист отдела кадров.
– Сначала, нужно изучить личное дело, а потом решение принимать, – ответил ей шеф.
Минут через пятнадцать совещание закончилось, и я пошел на улицу – проветриться, освободиться от кучи совершенно ненужной информации, влитой в мозг усилиями дружного коллектива, чья доброжелательность держалась лишь на силе воли руководителя. Стоянка была полна машин, сотрудники постоянно куда-то уезжали и приезжали, имитируя бурную трудовую деятельность. Суета муравейника порядком надоела за три года работы в этой кампании. Больше всего угнетала абсолютная бессмысленность большей части моих обязанностей: какие-то никому не нужные отчеты, ответы, распоряжения. Бред во всей своей красе, концентрация бесполезности, работа ради работы, мать ее. Я вышел из проходной и направился купить кофе – мой единственный спаситель от окружающей беготни. Выйдя из магазина, я посмотрел на часы: без пятнадцати двенадцать, рабочий день только набирал обороты. Единственное утешение – пятница, короткий день и выходные. Только практического смысла в них не наблюдалось ни грамма. Очередные два дня, проведенные в затворничестве в наивных потугах развлечь себя, поймать секундную улыбку или миг воодушевления. Да, я ненавижу свою жизнь, а еще больше – себя самого, за въевшуюся в подкорку привычку плыть по течению, выбирать пути наименьшего сопротивления. Объективно, все не так-то и плохо. У меня есть все, что необходимо для жизни, кроме самой жизни, как таковой. Я привык к постоянному чувству одиночества, которое не могут выветрить друзья. Их, считай, нет. Мы выросли, занялись своими делами, кто-то уже имеет семью. Все погрязли в своих проблемах, на решение чужих нет ни времени, ни сил. Поиски, какой-никакой осмысленности, постоянно откладывались. Вечно образовывались неотложные обязанности, и перспектива начать дышать полной грудь становилась все туманнее с каждым новым вечером. Часы и календарь встали на стражу однообразных будней, будильник исправно помогал им в этом, регулярно рапортуя о моей неуместности в контексте настоящего. Давно перестали сниться сны. Ночи проходили бесследно, не пуская меня в мир грез, так хорошо вносивший разнообразие в жизнь. Время от заката до рассвета перестало быть мистическим пристанищем для размышлений, фантазий и разговоров с самим собой. Теперь, ночь стала лишь мгновением тишины между вечерним утомлением и утренним раздражением.
Помню, когда учился в университете, часто ездил на попутных машинах: бесплатно и неудобно. Не знал тогда и не знаю до сих пор, почему мне никогда не удавалось быстро поймать автомобиль. С завидной регулярностью я умудрялся простоять у обочины по часу и больше. Зато, было предостаточно времени наедине с собой. Тогда не возникало вопроса, кто я такой, чего хочу, куда иду. Порой, попадались очень занятные попутчики. Несколько раз я умудрялся выпить с пассажирами машины по поводу неизвестного мне торжества, или, едущими с похорон. Отказывать не хотелось, люди оказали мне услугу, да и выпить я люблю, чего там скрывать, грешен. 31 декабря, вечером, в канун Нового года я стоял часа три, было безумно холодно, и я промерз так, что потом болел пару недель. В тот вечер меня подобрали парень с девушкой, как оказалось, девушка меня узнала, я пытался познакомиться с ней в автобусе некоторое время назад, безуспешно. Попутки открыли для меня