для носа», ядовитого «Не жалейте жара своих сердец» и абсолютно деструктивного стихотворения «Люмпен-марш» – слабовато.
1 ноября. «Приятность мысли». Магуист испытал адскую гадость. Михаил тоже. Зебр сказал, что «золотое слово» скажет завтра.
Зебр – он вообще более придирчиво оценивал творчество Капитона.
12 ноября. «Страшная рожа на двери» (издевательство над Магнусом). Высокая оценка Магуиста и Михаила. Зебр: оценка невысокая.
Однако иногда и Зебр бывал милостив:
13 ноября. «Кувыркун в современном мире» (посвящение Зебру). Высокая оценка Зебра: «Наконец-то ты начал писать достойно».
14 ноября. «Первое путешествие К. В. Дерменгольма и М. П. Лукьяппера». Михаил смеялся до критической точки: чуть не обкакался. Зебр: «Неплохой рассказ».
Капитона всегда крайне интересовало, как читатели воспринимают его творчество. Он отпечатал в нескольких экземплярах и роздал членам Клуба «Анкету читателей авангардных опусов о К. В. Дерменгольме». Анкета состояла из множества вопросов, а в заключение предлагалось оценить каждый опус по 10-балльной шкале. По итогам анкетирования Капитон составил хит-парад своих творений, и три первых места заняли, соответственно, «Коварство К. В. Дерменгольма» (где главный герой убил всех остальных, крайне неприятных, героев, занятых крайне омерзительными делами, из «трехствольного пулемёта»), «Понятие единой субстанции» и «Первое путешествие», к которому Магуист нарисовал просто великолепную картинку… два старых п/бола КВД и МПЛ отправляются в путь.
К зиме 1985 года в литературном творчестве Капитона наступило затишье. Он вновь на короткое время вернулся к журналистике, а точнее – к «издательскому делу» – причём, именно с целью публикации своих новых творений. 29 ноября. Заходил Таро, индус. Он мой новый шеф – я добровольно «зачислился в его штат». «Тряпка» – так он решил назвать газету. Ну что ж, по крайней мере, не хуже, чем «Новые новости». В ней будут два моих рассказа: «Придёт кувыркун» и «Резервуар для носа», стихи и др. Официально «Тряпка» считалась органом некого Клуба интернациональной дружбы – института мифического, как Клуб КВД, и не менее абсурдного, нежели рассказы Капитона.
Работа, однако, закипела. Кроме индуса, к Капитону пришли очередные поклонники его творчества Алла Макеева (заявившая – «Я – Капитон Варсонофьевич Дерменгольм!») и поляк Пётр Кульпа делать «Тряпку» и делали её до вечера, сделав очень мало. Всё-таки газету изготовили и ночью при стечении народа повесили в холле 6 этажа. Михаил брал интервью на «Репортёр» и под конец трахнул его об пол. Через два дня в факультетской стенгазете «Спектр» появилась удивительная лажа на нашу «Тряпку». Таро и Капитон, впрочем, как бы и не собирались её больше выпускать – Таро был занят своими похождениями, а Капитон – своими коробками с бобинами и своим творчеством. Капитон, однако, изготовил и вывесил на факультете газету, посвящённую памяти Джона Леннона. Хотя предварительно он заручился разрешением комсомольской