с мамой у меня не остается сил ни ужин приготовить, ни на стол накрыть.
Я весь день сплю, но, проснувшись, понимаю, что бодрости у меня все равно не прибавилось. Да что же это такое, возмущаюсь я про себя! Как живут с мамой все домашние, из которых она высасывает энергию?
Понятно, почему брат все никак не может жениться и настолько инфантилен, что даже не пытается устроить личную жизнь.
И совершенно очевидно, почему к папе все время возвращается онкология, с которой он мужественно борется вот уже несколько лет. Ведь его жена не дает ему даже на рыбалку выехать на пару часов одному, чтобы побыть в тишине и покое.
Даже мамина собачка, глупый и преданный терьер, постоянно болеет, то у него несварение, то какие-то судороги или травмы.
Злата, моя младшая сестра, которая периодически навещает моих родителей и оказывает им посильную помощь, становится после таких визитов раздраженной и токсичной. И весь свой негатив старается тут же вылить в разговоре на меня, сказав, как обычно, какую-нибудь гадость. Или над своими бедными студентами поиздеваться, заставив их по нескольку раз пересдавать зачет или отчислить их принципиально из ВУЗа.
Но как бороться с тем, чтобы мама не истощала меня морально и физически, я не знаю совершенно. И, кажется, что ни один способ мне не помогает.
– Поменьше принимай близко к сердцу все, что она говорит. – Советует муж. – Мать лишает тебя жизненных сил.
– Ты прав. – Соглашаюсь с ним я. – Но это же мама. Куда я от нее денусь?
– Ты ее прекрасно знаешь, но снова вовлекаешься в ее манипуляции. – Продолжает муж. – После таких разговоров тебе нужно расслабиться и восстановиться.
Разумеется, муж говорит все верно, и я включаю для прослушивания классическую музыку. Обычно симфонии Моцарта действуют на меня умиротворяюще. Но сегодня я отдаю предпочтение Чайковскому и его "Вальсу цветов". Потом я плавно перехожу к сонатам Шопена. И заканчиваю свое удовольствие "Временами года" Вивальди.
Нет. Энергия после мировых шедевров классики у меня не восстанавливается нисколько.
А потому я решаюсь подняться с кровати и все-таки приготовить для мужа что-то не сильно трудоемкое, но вкусное. И направляюсь в кухню, чтобы поставить на плиту варить пене и начинаю чистить овощи для того, чтобы добавить их к поджаренному фаршу.
И все это подаю на подносе в красивом сервизе мужу, который отвечает мне, что он уже есть не хочет.
Хотя мое пене, залитое подливой из свежего домашнего фарша с мелко рубленными овощами, специями и томатами, а также густо посыпанное пармезаном, пахнет восхитительно.
Но муж демонстративно открывает банку сгущенки и собирается ее съесть, что вполне в его духе.
Я чувствую, как во мне закипает раздражение, и отлично начинаю понимать, что наброшусь на мужа сейчас с упреками. Но делаю паузу, а потом выдох.
– Дорогой. – Ласковым голосом произношу я. – Но ведь это твое любимое блюдо. И я так старалась.
– Не хочу. – Упирается муж, который уже открыл банку сгущенки и уплетает ее содержимое