было нечего. Если уж старый и больной Росомаха готов терпеть ради блага племени, то молодому Ворону жаловаться вообще не пристало. Мелочь, конечно, но с некоторых пор в его отношениях со старейшинами появилась определённая напряжённость, и каждое лыко ложилось в строку. Ворон при этом понимал, что в этом есть прежде всего его вина, но думать об этом было неприятно, и он не думал.
Разговор затих не начавшись. Водитель тоже чувствовал дурное настроение старших и старался держаться как можно незаметнее – ну, насколько это возможно для водителя. Во всяком случае, руль он старался резко не крутить, и ямы объезжал аккуратно. Тягостное молчание тянулось до тех пор, пока пикап не выехал на отсыпанную щебёнкой дорогу, и прямо перед ним не вырулил большой грузовик с окрашенной в белый цвет цистерной.
– А это что ещё за машина, росток? – с недоумением спросил Росомаха нахмурившись.
– Баронский молоковоз, – пояснил водитель, бросив на него опасливый взгляд. – Молоко с ферм повёз на баронский молокозавод.
– Его уже построили, что ли? – с удивлением переспросил Росомаха. – А почему я не знаю?
– Так ведь только позавчера открыли, – пояснил росток. – Торжественное открытие было, всех старост собирали. Народ разной сгущёнкой угощали. До чего вкусная, особенно которая с какао. – Он мечтательно закатил глаза.
– Вот так за сгущёнку барону и продаёмся, – брюзгливо заметил Ворон, а водитель захлопнул рот и с преувеличенным вниманием уставился на дорогу.
– Так он нас вроде не покупает, – отозвался Росомаха. – Что мы от него ни получали, обо всём сами просили. Да и сейчас просить едем – скажешь нет, Ворон?
– Я это не так вижу, – неохотно ответил тот.
– А я вижу так, – неожиданно резко заявил Росомаха. – Это нам от барона то одно нужно, то другое, а вот он без нас прекрасно обойдётся. И всякий раз, когда ты злишь барона, Ворон, за это расплачивается всё племя. Лучше бы тебе об этом не забывать.
Разговор опять заглох. Лишь когда машина въехала в Раппин, Росомаха распорядился:
– Отвези нас к замку, росток, и жди. Потом, может быть, грузиться придётся – там посмотрим.
Управляющего искать не пришлось – он стоял во дворе замка и, заложив руки за спину, с недовольным выражением лица сурово выговаривал богато одетому крестьянину, явно какому-то деревенскому старосте. К нему Росомаха с Вороном и направились.
– Привет, Леннарт, – поздоровался Росомаха. – Занят?
– Здоров будь, Росомаха, – кивнул в ответ Фальк. – Занят, но для тебя немного времени найдётся. Подожди минутку. – Ворона он предпочёл вообще не заметить, отчего того слегка перекосило.
– В общем, так, Кайро, – строго сказал он старосте. – Либо ты сам у себя наводишь порядок, либо с тобой будет разбираться его милость. Ты же знаешь, чем разбирательства с бароном кончаются? – Глаза у того невольно дёрнулись в сторону виселицы – впрочем, в настоящее время пустой. – Вот его милости свои истории и будешь рассказывать, Кайро, а мне ты надоел. Это тебе последнее