где-то со стороны включились почти одновременно дрель и пылесос. Звукоизоляция на грани фантастики!
Надев наушники, попытался расслабиться под «Mozart L'Opera Rock», не себя же слушать. Откинулся в кресле и прикрыл глаза. Можно не прикрывать, конечно. Но так возникало ощущение, что все по-старому. И мелькающие в воображении картинки – не давние воспоминания, а сегодняшние или вчерашние видения.
Возвращаясь из супермаркета, Лиля остановилась на мосту. Сумерки постепенно поглощали город. Вместо привычных глазу зданий из темноты выступали светляками зажженные фонари и разноликие окна. Сказочным зверем прополз внизу желтоглазый поезд. Пассажиры, наверное, спешили домой.
Лиля никуда не торопилась. Она перегнулась через перила и смотрела вниз, в седую, мутную зыбь, вслед едва поблескивающим рельсовым дорожкам… Прямо перед глазами пронесся желтый, усохший по краям лист. Откуда он залетел сюда? Каким ветром его принесло?
Лист – это она, Лиля. Свободная и зависимая одновременно. Летит, но только туда, куда несет ветер. Выражающая в танце свои мысли, но не способная произнести хотя бы пару слов. Потому что все слова оборвались с нечаянным полетом, завершившимся на асфальте. Мама мыла раму. Рама сломала маму.
Лист исчез в пелене дождя под мостом. Звякнуло сообщение. Отец. «Что решили насчет дня рождения Регины?» Ничего. Даже не вспомнили. Но хорошо, что в этот раз обошлось без «мамы». Девушка зябко поежилась и, накинув капюшон, пошла домой.
У подъезда Лиля вскинула голову кверху. Окна Глеба были темны и молчаливы. Наверное, лег спать. С другой стороны, что он, маленький мальчик, в это время спать? Она же не спит – бродит по улицам в компании двух шоколадок и собственных мыслей.
А Глеб, наверное, сидит в темноте. Слушает любимые композиции или аудиокниги. Интересно, что ему нравится? Прикольно будет обменяться.
Свет фар подъезжающей машины на миг ослепил девушку и заставил отпрянуть. Из автомобиля вышли новая соседка и высокий статный мужчина, которого слегка пошатывало, пока он расплачивался с таксистом. Они так же, как Лиля, задрали головы и посмотрели на окна. Девушке показалось, что женщина тут же помрачнела, словно одним ловким движением стерла с лица приевшийся грим. А мужчина принялся ей за это выговаривать. Или за что-то другое, неприлично же подслушивать.
Родители Глеба? Девушка скупо кивнула им и забежала в подъезд. Вызвала лифт, надеясь, что они задержатся на улице. Ей бы со своим папочкой разобраться. Чужие родные с их проблемами и вопросами пусть остаются за стеной Лилиного молчания.
5 Понедельник – день… недели
Понедельник выдался на редкость длинным и занудным. Накануне родителей познакомили с каким-то медицинским светилом. И оно соблаговолило лично осмотреть Глеба в своем центре – мать не стала тянуть кота за хвост, хоть отец отнесся к нетрезвым излияниям нового знакомца со здоровым скептицизмом, и повезла сына в клинику.
Глеб терпеть не мог этот запах стерильности, эти отдающиеся в длинных коридорах звуки, вкрадчивые расспросы персонала и такие же вкрадчивые