каждого вздоха, который производила сестра, считал ее глупой и откровенно раздражающей. И тем не менее по какой-то неведомой причине не мог пренебречь священным долгом находиться рядом, выполняя, пусть и с явной неохотой, все ее указания. К своим племянникам он, судя по всему, испытывал схожие чувства.
Кроме них в помещении присутствовал еще один мужчина. Высокий и статный, он был похож на отставного военного, источал нескончаемую бодрость и болезненно-заразительный энтузиазм относительно всего, за что брался. В данный момент он с довольной улыбкой держал в руках бутылку вина, начатого прошлым вечером тетей Лорейн и благополучно отставленного в сторону поутру прислугой. Учитывая, сколь резво этот человек отправлял в себя бокал за бокалом, напитку оставалось плескаться в стеклянном сосуде уже недолго. Меж тем первое впечатление он производил довольно приятное, почти не вызывая негативных ощущений.
В центре длинного стола присутствовала еще одна девушка примерно моего возраста. Пожалуй, самой выразительной ее чертой, наиболее бросавшейся в глаза, была нелюдимость. Ее буквально окружало одиночество, сжимая воздух со всех сторон, создавая рядом незримую стену, благодаря которой никто не посмел бы к ней приблизиться. Безмолвная, с пепельными волосами и утонченными чертами слегка осунувшегося лица, она выглядела бледной, словно смерть. Глаза ее были совершенно пусты, как если бы она каждый миг своего существования находилась где-то бесконечно далеко от всего, что происходило вокруг. Понять, что она за человек, по первому взгляду было невозможно, ибо она не проявляла вообще никаких эмоций. Спокойная или несдержанная под этой странной маской, вменяемая или полностью сумасшедшая – незнакомка могла оказаться кем угодно.
Войдя, мы слегка кивнули родственникам в знак приветствия. Женщина с детьми и ее изредка бросавший сварливыми замечаниями спутник не обратили на нас даже малейшего внимания. Странная бледная девушка продолжила пребывать в своем внутреннем мире, изредка поднося ложку ко рту. А вот мужчина с бутылкой вина заметно оживился.
Стоило нам сесть за стол, он осторожно приблизился, как если бы одним своим присутствием опасался оскорбить нас. Потом широко улыбнулся и, шевельнув густыми усами, протянул мне через стол руку.
– Говард Салливан, – представился он.
– Эндрю Мэтьюз. – Мы скрепили наше знакомство рукопожатием.
– Похоже, я ошибался, полагая, что в этом забытом Богом месте мне и на сей раз не с кем будет даже поговорить. Хорошо, если так. Вы кажетесь мне умным и образованным человеком. – Он украдкой посмотрел на Грейс. – Впрочем, не буду пока досаждать вам своим обществом. Уверен, у нас еще найдется время для того чтобы пропустить вместе… кхм… поделиться друг с другом мыслями по поводу особняка Гауса Кринсби.
Под хмурым взглядом моей спутницы Говард поспешно ретировался. В своих намерениях она, похоже, была непоколебима и не собиралась делить одного из немногих, по ее мнению, адекватных людей в этом доме с кем-либо еще. По крайней мере, во время