Вжесь я вроде як и выспалси, – ответствовал воину малец, и, поднявшись с охабня на ноги, испрямилси да повёл плечьми, сгоняючи с них усякий сон.
Мальчуган не вуспел ищё как следуеть оправитьси, як шишуга (точно поджидаючи кады Борила подымитьси) не раскрываючи очей, протянул руку, и, нащупав охабень, поспешно натянул его на собе, укрывшись им, ноли по саму выпученну нижню губёнку.
– Эвонто жук каковой, – негромко отметил Сом, да чуть слышно загреготал.
Борилка оглянулси и узрев аки укуталси в евойный охабень шишуга, вцепившись у вечь руками, да прижавши ко себе, чё отрывать, по-видимому, було бесполезно, а можеть даже и опасно, для такой нужной у стёженьке одёжи, задорно, поддерживаючи воина, засмеялси. Токась смех мальчонки зазвучал не дюже громко, а так приглушённо, абы не пробудить усё ащё почивающих соотчичей, расположившихся окрестъ одного ужесь затухающего костерка.
– А чаво, дядька Сом, можете мене сходють за теми кустиками на бережину речки? – кивнув на угли костра, по оным еле заметно приплясывали рдяные, горящие капли огня, вопросил отрок и медленно обошёл шишугу, который скумекав, шо охабень не отберуть, расслабилси и спустив с губы одёжу униз, довольно засопел.
– Неть, не надоть, – прогутарил Сом и протянувши уперёдь ногу, носком сапога ковырнул угли, и те тихонько зашипев, выпустили из собе кумачовы искорки увыспрь. – Невдолге и так усем подыматьси… Оно тогды робятки сходють, нарубять, а ты б луче подремал. Аль садись обок покалякаем о том… о сём.
Борила наново пошевелил плечьми, раздумываючи у чё тако деять, да меже тем обозреваючи удивительну землю лежащу вкруг него. Прямо пред ним, находилси пригорок, эвоно был таковой длинный бугор, чем-то схожий с крепостной стеной, шо окружали грады бероские. И мальчугану сице пожелалось взбежать на него, впасть у густу, зелёну, мягку травоньку и насладитьси восходом красна солнышка… Да взлететь тудыличи не в сапогах, у которых нынче изо дня в день хаживали, из ночи у ночь почивали. А утак босиком, як ходил вон у своей деревеньке Купяны раскинувшейся на реченьке Суж, с раннего утречка до поздней ноченьки, с вясны по овсень.
И немедля мальчик присел на примяту травку подле Сома, торопливо скинул с ног сапоги, снял плотно обёрнутые суконки, да сложив у одно местечко, подвярнувши штанины до колена, также резво поднялси. Вон опёрси стопами о желды, ласковенько, правым большим пальчиком, огладил залащенный, тонешенький отросточек, выглянувший с под евойных зелёных собратьев и широко просиял, вощутив теплоту живого создания когды-то сварганенного самим Сварогом. Отрок сделал пару шажочков уперёдь, на морг замерев на месте, почуяв тепло идущее и от Мать-Сыра-Земли Богини усего живого, и от самой ейной детоньки, травиночки. А засим торопливо возвернулси к тому месту иде почивал, отчавось беспокойно закряхтел Гуша, спужавшийся чё чичас отберуть охабень. Токмо Борила не тронул охабень, вон склонилси над своей котомкой, и, развязав