закончилось так же внезапно, как и началось. Лаура почувствовала себя спокойной, умиротворенной и немного настороженной. Не меняя позы, она раздвинула пальцы и увидела седого старичка, впившегося жадным взглядом в ее шкатулку. Ярость огромным ослепительным шаром вспыхнула в груди. Старик начал вставать, одновременно протягивая руку к шкатулке. Время замедлилось. На ногах она оказалась первой, лицо горело от негодования. Схватив воришку, она так дернула его за руку, что тот развернулся к ней.
– Оставь, это мое! – прошептала она, чувствуя полную беспомощность.
Сухой шепот вызвал у похитителя неожиданно бурную реакцию – лицо сделалось бледным, а на отлично отутюженных серых брюках расплылось мокрое пятно. Не ожидавшая такого эффекта девушка отпустила руку похитителя и тот, выронив шкатулку, с криком бросился прочь.
– Надо же, – удивилась Лаура. – Псих какой-то!
Сказала, а про себя подумала:
«Есть же люди, у меня хоть с головой пока все в порядке».
Это ее позабавило, и непросто позабавило – это ее рассмешило. Губы расплылись в широкой улыбке.
«Интересно, как я выгляжу со стороны? Стою посреди зала, глупо улыбаюсь. Помятая одежда, заплаканные глаза».
Тут ее прорвало во второй раз. Смех кипятком забулькал в горле и одним рывком вырвался наружу. Хохоча, словно сумасшедшая, она подхватила упавшую на пол шкатулку и бросилась к выходу.
9
Лаура проснулась рано утром опустошенная. Голова тяжелая, но ясная. Оглядевшись, вспомнила, где находится. Небольшая комнатка в захолустном отеле на окраине Сан-Лоренцо: серые обои, в тон им занавески на окнах, зашарпанный пол, тумбочка в изголовье допотопной кровати, добротный светильник в розовом абажуре, плоский стенной шкаф и небольшое зеркало у дверей – вот полный перечень вещей, составлявших интерьер ее временного жилья.
Лаура не спешила вставать. Легкие покалывания в животе, появившиеся вчера вечером, к утру превратились в постоянный ноющий зуд. Она не помнила, когда ела в последний раз, но сейчас это было неважно. Сейчас, пока голова ясная, а чувства не проснулись, необходимо хорошенько все обдумать. Сегодня третий день после убийства родителей, а она не знает, кто и почему их убил. «Наверное, нужно заявить в полицию», – подумала Лаура и в ту же секунду вспомнила последние слова отца: «Только не вздумай идти в полицию».
На глаза навернулись слезы. Глубоко вдохнув Лаура сосчитала до десяти и выдохнула – стало чуть легче. Плакать сейчас нельзя. Слишком много времени потрачено на слезы в предыдущие два дня. Целых два дня! Она попыталась вспомнить, чем занималась это время, но тщетно – память превратилась в вязкую непроходимую кашу. Словно в дымке перед внутренним взором пролетали события и действующие лица, никак не связанные между собой. Она помнила вокзал «Термини» и заботливого таксиста, доставившего ее до отеля. Помнила, как заплатила за номер, как поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, открыла номер, вошла, рухнула